Валькирия - В. Бирюк

«Я не хочу вас оскорблять,

Но вы порядочная...».

Подобное - с младших классов.

***

Бред сумасшедшей старой ведьмы так бы и остался акустическими колебаниями, но то ли нервное потрясение, пережитое девочкой, то ли специфическая диета, предложенная аэробабушкой, дали результат. Северянки и так созревают с запозданием. Здесь пубертат был сломан совсем. Что создало основу для превращения ребёнка в деву-воительницу пожизненно.

Девица росла под непрерывные песнопения:

«Был как прибой

булатный бой,

и с круч мечей

журчал ручей.

Гремел кругом

кровавый гром,

но мой шелом

шел напролом».

Подобные картинки в нездоровом полудетском мозгу превращались в мечту, в цель жизни.

- Мой шелом... о-о-о!… шёл напролом... а-ах!, - шептала девочка в полубредовых видениях и неясных томлениях, накушавшись снадобий доброй бабушки.

Добавляла ли Гуннхильд в свои зелья белену или ограничивалась одними мухоморами с забродившей от недостатка соли селёдкой - неизвестно.

Девица обладала огненно-рыжими волосами, вспыльчивым железным характером, колким длинным языком и юмором в форме издевательств. Непрерывно оттачивала боевые навыки и злобность. И - росла. И переросла всех мужчин в Нючёпинге. После чего её стало невозможно выдать замуж. Какой дурак возьмёт в жёны невесту на две головы выше себя, с силуэтом «кадушки жира» и ударом кулака, как копытом стоялого жеребца?

Дерьмодавсон был отчасти рад: нет нужды тратиться на приданое. Да и вариации истории Тьёрви Насмешника не грозят.

***

Тьёрви как-то посватался к девушке Астрид, но ее братья отказали ему и выдали ее за человека по имени Торир. Тогда Тьёрви нарисовал Торира и Астрид на стене отхожего места, и каждый вечер, когда он и его дядя Хроар ходили туда, он плевал в лицо Торира и целовал Астрид, пока Хроар не соскоблил рисунки. Тогда Тьёрви вырезал такие же рисунки на рукоятке своего ножа и сочинил вису:

«Торира на стенке

Так с Астрид начертал я,

Что ему - насмешка,

А Мист мониста - слава.

И в сиянье ясном

Я на рукояти

Красный образ врезал

Ринд братины винной».

(Мист - валькирия, мист мониста - женщина, всё вместе - кеннинг).

Зачем устраивать вернисаж в сортире? С поцелуями и плевками? - «Их нравы».

Братья Астрид и ее муж убили Тьёрви и Хроара. Дядю-то за что?! - «Их нравы».

« - Раньше мужчины ради женщин совершали разные безумства: лазили в окна, стрелялись.

- Да, не те бабы нынче пошли, не те».

Стреляться было не из чего, а в окно к Гудлейк лазить боялись.

***

Гуннхильд годами вдалбливала Гудлейк примеры «героизма по-викингуйски». Особенно упирая на творчество Эгиля:

«Пела моя мама -

в море выйдешь кормчим,

викинги на вёслах,

весело, за славой,

и в долинах дальних

дом не вспомнишь долго,

будешь первым в битвах

бить врага без страха».

Эту вису Эгиль сочинил в детстве.

Однажды, во время игры в мяч, его поколотил мальчик. Эгиль раскроил обидчику череп секирой, а мать Эгиля сказала, что из него выйдет викинг: когда подрастет, надо будет подарить боевой корабль.

Гудлейк поняла, что лучший способ решения всякого спора - удар секирой по голове и обзавелась инструментом по руке. Добилась немалых успехов в помахивании этой железкой и чуть не убила меня своим здоровенным топором в Быдгоще.

Тем временем политическая обстановка накалялась: Кнут Эрикссон бил сыновей Сверкера I.

Дермодавсону в душе на эту возню наплевать: он по крови оркнейский. Но по географии поместья - за свеев. Сверкерссоны проигрывали, и Дерьмодавсон вместе с ними. Весной намечалось очередное обострение, обе стороны потребуют верности от лендрмана-пограничника, податей с херада, хирд, лейдунг…

Исполнять приказ Эрикссона не хотелось - он же гёт! Сверкерссонов тем более - их же бьют!

И мудрый Дермодавсон, предвосхищая бухгалтера Берлагу или воспроизводя тоже неудачника в этой части Одиссея, изобразил сумасшествие:

- Девочка хочет в вик. Должно же быть у ребёнка счастливое детство!

- Какой вик в 12 веке?! Викинги сто лет назад кончились! Какая девочка?! Вот эта?!

- Кто скажет, что это мальчик, пусть первый бросит в меня камень.

Предполагалось, «пока не началось», в смысле: весеннее военное обострение у конунгов, отправить дружину… куда-нибудь за море. Этакая частная войнушка.

- Извините, господа конунги, помочь не могу. Ни людей, ни оружия, ни корабля.

До Нючёпинга доходили слухи о готовящемся крестовом походе на пруссов. С существенной морской составляющей, что позволяло викингам удобно присоединиться. Они же уже - ого-го-го! - христиане. Такие мероприятия всегда собирают кучу сброда, совмещающего стремление к благодати божьей и к наживе побольше.

Так Дермодавсоны укрепили отмазку отсылкой. К вере христовой.

От Сверкерссонов прискакал гонец с требованием прислать сыновей в заложники, а соседи уже получили такие же предложения от Кнута…

«Трудно сыскать

во всем народе

мужа, кому бы

можно верить,

ибо продаст

предатель подлый

братию персть

за перстень малый».

Повторять вису Эркиля «Утрата сыновей» Дерьмодавсон не хотел и вполне понимал, что народец вокруг… подловатенький. Норманны, одним словом.

На семейном совете бабушка Гуннхильд возопила:

«Буй-дева снова

длить бой готова.

Звенят подковы

коня морского.

Жала из стали

жадно ристали,

со струн летели

ястребы к цели».

И все сразу поняли: поход с Гудлейк во главе - «то, что доктор прописал». Ни один конунг не догадается, что «буй-дева» - саботаж и уклонение от мобилизации.

Люди Дермодавссона контактировали с Мешко в Гданьске. Успешно: тот пообещал нанять всю компанию по прибытию на ТВД, дать долю в добыче и поспособствовать отпущению грехов «за всё».

Щёки Гудлейк горели от предвкушений:

«Ревели берсерки,

близилась битва,

ульвхедины выли,

потрясая железом».

Ульвхедины - «волчьешкурые», сходный с берсерками воинский союз с тотемным покровителем волком, а не медведем.

Кадушка тоже выла, ревела и потрясала. Всем, чем имела.

- Мечты сбываются! Я иду в вик!

***

«Интеллектуал - этот тот, кто может найти занятие более интересное, чем секс».

Гудлейк была интеллектуалкой: бой на топорах интересовал её больше.

***

Скоро наступит долгожданный миг радости:

«Кровью рыгали раны,

В грохоте и громе

Скёгуль - с кем сражался

Конунг в буре копий,

Пали те - свистели

Птицы лат, и славно

Добыл себе воитель

Бед среди победы».

Но прежде надо добраться до места. Исполнения этого счастья.

Дермодавссон дал дочери три десятка людей, обоих сыновей (а то заберут в заложники), опытного кормщика, толкового советника, корабль, полный припасов,