Муля не нервируй… Книга 7 - А. Фонд

— А мы встречаемся? — спросил я.

— Ну, я же согласилась ехать с тобой в Якутию!

Я усмехнулся:

— Валентина, давай разберёмся в наших отношениях. Я очень рад, что у меня есть такой друг и соратник, как ты, но пока наши отношения ещё не продвинулись в какую-либо сторону. А ты уже права качаешь. Поэтому, скорее всего, я поеду в Якутию сам. Мне кажется, что так для всех будет лучше.

Валентина надулась.

— Ты постоянно меняешь своё мнение, Муля! — воскликнула она и зарыдала. Увидев, что я не отреагировал на эту женскую манипуляцию, подскочила, чуть не опрокинув стол, и выскочила из комнаты.

Я остался сам, вздохнул, долил себе чаю, отрезал внушительный шмат кулебяки, которую испекла Дуся, и принялся потихоньку чаёвничать.

Через какое–то время на кухню зашла Дуся.

— Я только что слышал, как хлопнула входная дверь, — заявила она. — Что, бросила тебя невеста?

Я флегматично пожал плечами и намазал кусочек булочки маслом.

— Бросили тебя обе девки — одна упилась, а другая разревелась, — засмеялась Дуся, которую вся эта ситуация необычайно веселила. — Да уж. Не везёт тебе, Муля, с невестами.

Я вспомнил о Мирке и согласно вздохнул:

— Да, как-то карма меня не жалует. Я постоянно решаю здесь чужие проблемы и иногда выдаю кого-то замуж, но мне самому пока ничего не светит, — хмыкнул я и добавил. — Так что, Дуся, если Валентина не едет, то придётся тебе ехать со мной в Якутию. Иначе билет пропадёт.

— Я не могу! — заявила Дуся категорическим тоном. — Я должна заняться участком. Кстати, ты на кого его переоформил?

— На тебя, Дуся, — сказал я. — Ордер лежит на верхней полке в шкафу со всеми документами. Так что поздравляю — ты теперь у нас владелица недвижимости и земельного участка.

— Вот и замечательно, потому что я договорилась — на следующей неделе должны привезти навоз. И с мужиками я ещё договорилась — они должны перекопать землю. Там земля в ужасном состоянии, и поэтому нужно вносить удобрения.

— Хорошо, — вздохнул я. — В смысле тебе хорошо. А вот мне теперь нужно искать напарника, кто со мной поедет в Якутию, иначе билет пропадёт.

— Но ты же можешь потребовать за этот билет деньги обратно, — сказала Дуся.

— Возможно, — сказал я. — Но лучше, конечно, ехать с напарником.

Мы ещё долго сидели на кухне, пили чай и обсуждали наше будущее.

— Модест Фёдорович едет в Югославию на следующей неделе, — вздохнула Дуся. — Я уже собрала ему чемоданы.

— Ты там много не накладывай, — сказала я, — иначе на границе его могут сильно шмонать.

— Ну, тебя же не шмонали, — сказала Дуся.

— Так ведь я же ехал вместе с нашей югославской экспедицией. Это, считай, дипломатическая миссия, и наш багаж был неприкосновенным, поэтому я и смог провезти туда так много мехов и всего остального на обмен.

— Муля, а это правда, что ты домик собираешься купить там? — спросила Дуся.

— Собирался для себя, но раз Модест Фёдорович… ну, в смысле мой отчим, будет там жить, то я не хочу, чтобы он сидел на шее у тёти Лизы.

— Зря ты так считаешь, — возразила Дуся, — авось у них что-то и получится.

— Да нет, пусть у него будет своя собственная недвижимость, а там уже как получится. Иначе он будет чувствовать себя обязанным ей. И это будет не то, если он был бы независимым…

— Но ведь это же твои деньги, их тебе дал Адияков, — покачала головой Дуся.

— Да, но он может просто жить там, и как бы арендовать у меня жильё, а я тогда буду спокойным, что дом под присмотром.

— Муля, а ты уверен, что ты когда-нибудь туда проедешь жить? — удивилась Дуся.

Я не стал говорить Дусе, что буквально лет через сорок границы рухнут, и мы спокойно сможем ездить туда и обратно. А потом случится Косово, и туда лучше не ехать, но это всё будет когда-то потом. А сейчас я пытался решать проблемы по очереди.

Совместное совещание профсоюза и парткома началось сегодня почти на час раньше, чем планировалось. Потому что кроме обязательных двух пунктов (по поводу дисциплины и правонарушений двух технических сотрудников — напились, подрались, а потом дуэтом пели песни прямо на рабочем месте), главным вопросом на повестке дня стоял вопрос о стремлении Ольги Ивановой выехать за границу, и в связи с её развратным и аморальным образом жизни во время делегации в Югославии.

Народу в зале набилось очень много. Обычно люди старались увильнуть от таких мероприятий, потому что как правило они проходили после рабочего дня, когда уставшие люди хотели поскорее добраться домой и заняться своими домашними делами. Но тут интерес был столь большим и резонанс таким масштабным, что буквально происходила нешуточная борьба за свободные стулья и место поближе к сцене. Народу было много, многим мест вообще не хватило, и люд стояли между рядами, сидели по двое на приставных стульях, и даже в коридоре стояли, заглядывая внутрь через открытые из-за духоты двери.

Для меня место заняла Изольда Мстиславовна, которая тоже пришла и сидела сейчас на первом ряду, чтобы всё было видно. Рядом с ней сидел Козляткин, и ещё пустовало одно место, вероятно, для Большакова, хотя, насколько я знаю, он на такие мероприятия обычно не ходил. Ну, посмотрим.

За трибуной уже восседали товарищ Ксения Борисовна Уточкина, товарищ Сидоров и товарищ Иванов. Также подошёл товарищ Громиков и с важным видом сел по центру стола.

Началось совещание, тишина стихла.

— Товарищи! — сказал товарищ Громиков. Он открывал заседание и выступал первым. — Сегодня у нас произошло не побоюсь этого слова неординарное событие! Которое бросает огромную тень на репутацию не только всего Комитета искусств СССР, но и, по сути, всего Советского Союза! На репутацию нашей Родины! Наша коллега и сотрудница, которую вы все прекрасно знаете, а именно — Иванова Ольга, которая, будучи в составе делегации в Югославии, предавалась разврату и вступала в интимную связь с капиталистом! С буржуйским рабом! И на данный момент блудница Иванова пребывает, не побоюсь этого слова, в интересном положении, при этом даже не будучи замужем! Иванова выбрала