Крест за Базарджик - Андрей Владимирович Булычев
– Господарь офицер желает что-то купить? – широко улыбаясь, поинтересовался на приличном русском приказчик.
– Мне нужен тот мастер, который это всё делает. – Тимофей кивнул на выставленный товар.
– Зачем, мы и так всё продать, – всё так же улыбаясь, произнёс продавец. – Кожа хороший, ни у кого такой нет. Господин покупать, потом ещё сюда приходить.
– Мне не нужен этот товар. – Гончаров кивнул на разложенные изделия. – Мне нужно сделать вещь под заказ. Вот такую. – И, сняв с плеча полевую сумку, подал её приказчику.
– О-хо-хо. – Тот покачал удивлённо головой, рассматривая диковину. – Открывать?
– Открывай, открывай, – разрешил Тимофей. – Там внутри много ещё чего есть. Ну-у, видел такие? – поинтересовался он у приказчика.
– Нет, – признался тот, раскладывая боковые отделения сумки. – У нас такой никто не шить. Я такой никогда не видать. Очень много работы, хороший кожа. Где такой делать?
– На Кавказе, – ответил Гончаров. – Ну так что, твой мастер возьмётся за такую работу или мне искать другого?
– Зачем искать, мой мастер всё уметь делать, – почесав голову, заявил приказчик. – Нику! – крикнул он, и из глубины лавки выскочил заспанный мальчишка. После недолгих наставлений тот, похоже, уяснил, что от него требуется, и, согласно кивнув головой, выскочил на улицу.
– Господин, идти за мальчик, – отдавая обратно сумку, сказал торговец. – Нику привести к мой дядя Марко, он есть тот самый мастер, и вы с ним всё обговорить.
Путь к мастеру занял минут двадцать, вышли из старого города и, спустившись к реке, проследовали вдоль неё около версты по длинной кривой улице. Каменных домов здесь уже не было, зато стояло много лачуг и длинных, барачного типа зданий, из которых доносился стук молотков и скрежет. Воняло гарью и чем-то кислым. «Ремесленный квартал», – понял Тимофей, обходя огромную лужу. Прямо на берегу речки, под холодным дождём, одетые в рванину люди полоскали какие-то куски то ли ткани, то ли кожи, разглядеть с улицы было сложно. Несколько человек мешали что-то палками в огромных деревянных чанах. Пахнуло жжёной шерстью, гнилью и уксусом.
Нику свернул к одному из домов и поманил за собой Гончарова. По накинутым через грязную лужу доскам подошли к крыльцу, мальчишка толкнул дверь и с порога затараторил. В ответ ему раздалось ворчанье. Оббив от налипшей грязи сапоги, Тимофей пригнулся и зашёл внутрь дома. В длинной комнате горело несколько светильников, в их тусклом, мерцающем свете он разглядел с полдюжины столов с наваленными на них обрезками кожи. С десяток работников оставили своё дело и с интересом разглядывали русского офицера. Седой, сгорбленный мужчина, выслушав мальчишку, отложил в сторону ножницы и, подойдя к Тимофею, протянул руку.
– Вот, точно такую сумку мне нужно, – произнёс тот, отстёгивая крышку. – Снаружи непременно герб нашить. – Он ковырнул имперского орла. – Плечевые ремни чтобы с регулировкой были, на бронзовых пряжках. Ну а здесь большие карманы. – Прапорщик раскрыл боковые отделения и протянул в таком виде сумку мастеру.
Марко, приняв её, положил на один из столов и долго рассматривал, ощупывая каждый кармашек и шов. На подошедших работников рявкнул, и те разошлись по своим местам. Наконец, он оторвался от осмотра сумки и что-то произнёс.
– Не понимаю. – Тимофей покачал головой. – Так вы берётесь за эту работу?
Мастер поманил к себе одного из работников, молодого парнишку, и тот, коверкая русские слова, с трудом перевёл:
– Большой труд, много хороший кожа, много шить.
– Да это понятно. Спроси его, он сможет вообще сделать точно такую, и если да, то сколько это будет стоить?
– Да, он сделать, – подтвердил, выслушав ответ Марко, паренёк. – Стоить десять русский рубль и ещё два серебро, или три по десять бумажный рубль и ещё пять. Ваш сумка нужно оставить, чтобы смотреть.
– Тридцать пять рублей ассигнациями, или двенадцать серебром! Обалдеть! – воскликнул огорошенно Тимофей. – Да у нас штуцер столько не стоит! На Кавказе в разы дешевле было!
Горбун что-то проворчал и, развернувшись, пошёл к своему столу.
– Мастер сказать, что дело ваш, – пожав плечами, перевёл паренёк. – У него много работ, он не торговаться, цена его труд только такой.
– Хорошо. – Тимофей со вздохом полез в карман и достал свой кошель. – Вот половина задатком. – Он отсчитал шесть серебряных рублёвых монет и положил их рядом с сумкой. – Спроси, когда можно забрать заказ.
– Два день перед Рождество, – перевёл тот ответ мастера. – Сумка принести на базар в лавка, вы забрать её там и отдать остальной рубль.
– Грабители! – буркнул, выходя на улицу, Гончаров. – Как же мне тут не хватает тифлисского Давида. И захочешь что-нибудь заказать, так сто раз подумаешь, а стоит ли.
Побродив ещё немного по городу и замёрзнув, он пошёл на ставшую уже своей улочку.
– Детвора, налетай! – крикнул, высыпая из кулька на стол сушёные фрукты, Тимофей. – Кушайте, кушайте, а вот ещё халва, а в горшочке мёд. Драгана, Архип Степанович, идёмте, угощайтесь, – позвал он хозяйку и денщика.
– Да я тогда чай поставлю греться! – воскликнул обрадованно Степанович. – Всего-то час прошёл, как вскипел, небось, и остыть совсем не успел. Озябли, вашбродь?
– Ну да, пока бродил по городу, изрядно промёрз, – признался Тимофей. – Страшная холодина на улице. А это вам, сударыня. – Он протянул купленный на базаре платок хозяйке. – Берите, берите, Драгана, это подарок. – И развернул его.
– Este pentru mine?[35] – прошептала та огорошенно.
– Подарок, Драгана, подарок, – повторил Тимофей и, шагнув ближе, накинул ей платок на плечи.
– Мами, мами! – дети загалдели и, подбежав к матери, обняли её, рассматривая обновку. Та прижала их к себе и, отвернувшись, чтобы никто не заметил, смахнула со щеки слезинку.
– Ну что вы, Драгана, я что-то не так сделал? – произнёс растерянно Тимофей. – Я просто хотел вас порадовать.
– Пасибо, Тимо, – прошептала женщина и чуть прикрыла платком лицо, а на
