Крест за Базарджик - Андрей Владимирович Булычев
Ударивший пятого ноября мороз прихватил землю, и до самых Ясс, в которые драгуны зашли вечером одиннадцатого, дорога была достаточно сносной. Четырнадцатого же ноября с моря пришло тепло, и на землю хлынул вновь обложной дождь. Вымотанный страшным бездорожьем обоз подтянулся к месту квартирования полка только лишь к концу месяца, когда эскадроны уже обжились в приличном по меркам девятнадцатого века городе.
Глава 12. Драгана
– Пётр Сергеевич, твоему эскадрону на подселение вот здесь жильё отдано. – Майор Зорин показал на отходившую в сторону речки Бахлуй улицу. – Потом мне бумагу принесёшь, в каком доме и у какого хозяина сколько твоих драгун квартируются. Там же и про коней в ней укажешь, за них хозяевам тоже отдельная плата причитается. Никаких недоразумений с расселением быть не должно, комендантские со всеми старостами давно всё обговорили. Так что заселяетесь, а уж по оплате – это через неделю, когда все списки подобьются. Ну всё, дальше сами. – И он поехал расквартировывать четвёртый эскадрон.
– Александр Маратович, занимайте первые четыре дома! – крикнул Назимову Копорский. – Один тебе на выбор, три твоим драгунам. Так, вот этот большой только не берите, там я сам расквартируюсь! – Он показал на большой, крытый черепицей дом. – Второй взвод, ваши следующие четыре дома. Наум Варламович, сам разберёшься, какому отделению какие. Марков, тебе следующие четыре, ну и Тимофею, так же как и всем, в самом конце. Взводные командиры, размещаете людей по своему усмотрению, а завтра к вечеру доложитесь запиской, где и в каком доме, сколько ваших людей будет жить! Васька! – крикнул он, оглядываясь. – Вот ты где! Заводи наших вьючных во двор и начинай ужин готовить. Три дня горячего не жрамши, у меня уже живот сводит!
– Четвёртый взвод, за мной! – Тимофей махнул рукой, отъезжая от сутолоки.
Марков распределил своих людей по домам, и, убедившись, что на последние четыре дома никто не претендует, Тимофей приказал размещаться в них своим драгунам.
– Чанов, забирай этот, у тебя людей побольше, – сказал он, показав на первый. – Смирнов, это твой. Лёньке вон тот, ну а мне и Клушину поменьше пойдёт. – Гончаров кивнул на крытый дранкой небольшой домик. – Хозяев никому не обижать! Нам с ними бок о бок всю зиму ещё жить! И чтобы без дури, учую от кого хмельное – в бараний рог согну! Всё, занимаем дома! – И пошёл вслед за Клушиным к калитке своего.
– Мужика, что ли, нет? – проворчал Степанович, оглядывая покосившийся, весь в прорехах забор. – Неухоженно-то как во дворе. Хозяева! Есть кто?! – Он толкнул входную дверь. – Ох ты!
Навстречу ему, накинув на голову шаль, вышла женщина. «Не старая, стройная и лицом симпатичная», – отметил про себя Тимофей. Ниспадающие ниже плеч тёмно-каштановые густые волосы, карие, янтарного цвета глаза, аккуратный, с небольшой горбинкой носик. Из-за спины хозяйки выглядывали две детские мордашки.
– Клушин Архип. – Степанович хлопнул себя по груди кулаком.
– Тимофей. – Прапорщик сделал учтивый лёгкий поклон. – Сударыня, приказано у вас остановиться. Вы не против?
– Locui? Житья? – переспросила та, оглядывая военных.
– Жить, жить, – подтвердил Клушин. – Двое только нас, – объяснял он, показывая на пальцах, – я и господин офицер.
– Да, да. – Та покачала головой, как видно поняв, о чём идёт речь. – Житья. Intră[26]. – И отступила вглубь дома.
Обтерев сапоги лежавшей у входа рогожей, драгуны переступили через порог.
«Жилище небольшое, но чистое», – отметил про себя Тимофей.
Верх печки был прикрыт старой штопаной занавесью. У затянутого вощаной бумагой окна стоял стол с масляным светильником, рядом с ним табурет и две скамейки. У стен ютилась ещё пара объёмных сундуков. В одном углу стояла старинная прялка, в другом, прикрытым белым полотенцем, виднелась икона, около которой теплилась небольшая лампадка.
– Pânză[27], жупан. – Хозяйка показала на вбитые в стену гвозди.
– Ага, стало быть, тут одёжу развешиваем, – понял её Клушин. – Тимофей Иваныч, вот сюда всё верхнее и амуницию цепляйте, а я сейчас коней в сарайку определю и почищу.
Денщик вышел, и Гончаров, сняв с себя шинель, повесил её на гвоздь. Отстегнул от поясного ремня саблю и, поставив её вместе с ружьём в угол, повернулся к хозяйке.
– Драгана, – улыбнулась та и сделала поклон. – Космина. – И она погладила прижимавшуюся к бедру девочку. – Григор. – Из-за её спины выглянула и потом опять спряталась мордашка мальчонки.
– Ваши дети? – улыбнувшись, спросил Тимофей.
– Да-да, копий[28], дети, дети, да копий, – подтвердила, кивнув та. – Cinci și trei ani[29], – проговорила она, показав на пальцах.
– А где же ваш муж, хозяин? – поинтересовался Гончаров.
– Муж? А-а-а, муж, – наконец поняла она. – Ну[30], ну. – И грустно покачала головой. – А мурит[31]. – И, сложив руки у груди, кивнула печально вверх.
– Извините, – смешался Тимофей. – Не хотел вас расстраивать. Я, пожалуй, пока выйду. – И чуть не разбив голову о притолоку, выскочил за дверь.
– Тимофей Иванович, да я сам всех обихожу! – воскликнул Клушин, увидав заходившего в скотный загон командира. – Сидели бы себе в тепле.
– Да не-ет, – протянул прапорщик. – Янтаря я сам почищу. Вон как он изгрязнился. А ты бы лучше за водой, Архип Степанович, сходил.
– Ну-у, как скажете. Кажись, в начале улицы, когда подъезжали, видел колодец. Сейчас я, вашбродь, быстро. – И схватив два кожаных ведра, он выскочил за калитку.
Ужинали все вместе. Как ни отказывалась Драгана, но Клушин рассадил на скамейке детей, а чуть позже, выставив на стол кувшин молока с краюхой хлеба, подсела к ним и мать.
– Кушайте, кушайте. – Степанович кивнул на наполненный мясной кашей котёл. – Здесь на всех хватит.
Драгана покачала головой и, выйдя из-за стола, достала из стоящего тут же деревянного ящика глиняные миски.
– Poate?[32] – спросила она, показав их русским.
– Да-да, конечно, – ответил Тимофей, и вскоре каждому наложили персональную большую порцию.
– Во-от, чувствуется, что в доме есть хозяйка, – работая ложкой, произнёс довольный Клушин. – Как она тебе, Тимофей Иванович? Ладная?
– Степанович, ну ты чего при ней, – промычал тот и, перехватив взгляд Драганы, покраснел.
– Ладная, – утвердительно сказал Степанович. – Ну-ну. Да вы не волнуйтесь, вашбродь, она же не понимает по-нашенски. Хозяйка, ещё добавки накладывайте. Ещё, ещё, вон у девчушки уже по дну ложка скребёт. – Он кивнул на Косми́ну.
Пройдя
