Крест за Базарджик - Андрей Владимирович Булычев
Ужинали все вместе, Драгана сходила в сени и, вернувшись с запечатанным кувшином, подала его Клушину.
– Чего такое? – произнёс тот удивлённо.
– Вин, – ответила та и поставила на стол три кружки.
– Гляди-ка, и правда вино, – распечатав кувшин, сказал Клушин. – Чё делать-то, вашбродь?
– Да наливай, – разрешил, махнув рукой, Тимофей. – Не обижать же хозяйку.
Проснулся он оттого, что кто-то нежно погладил его лежавшую поверх одеяла руку.
– Драгана?! – попробовал он приподняться.
– Тсс! – И женщина, приподняв край одеяла, прижалась к нему всем телом, горячим, пахнущим так сладко и волнующе.
– Драгана, Драгана, – прошептал Тимофей, стискивая её в объятиях. – Драгана.
– Тсс! – прошептала та, страстно целуя его губы. – Тсс, scumpule[36], Тимо-о.
– Драгана…
Глава 13. Служу Отечеству!
В конце ноября с неба начало порошить снежком, который опять сменялся дождём, а в середине декабря прояснилось, и ударил настоящий мороз.
Копыта Янтаря звонко били по твёрдой как камень земле. Застоявшийся в сарайке конь шёл по пригороду Ясс бодрой рысью.
– Тпру-у, тише-тише! – сдерживал его, чуть натягивая поводья, Тимофей. – Не балуй, позже за городом порезвишься. Не дай Бог, собьём кого ненароком.
Проехав окраинные улицы, выскочили к центру, где перешли на шаг. Движение тут было оживлённым, и то и дело приходилось объезжать повозки, шедшие по своим важным делам воинские команды или прохожих.
Не доходя до белокаменного монастыря Трёх святителей, Гончаров свернул в боковой переулок и подъехал к двухэтажному особняку какого-то местного вельможи. Сейчас в нём располагалась городская комендатура со штабами Стародубовского драгунского и Фанагорийского гренадерского полков.
– Тпру-у, приехали. – Тимофей спешился за пару десятков шагов от парадного крыльца, отряхнулся и поправил шинель. Караул сегодня был за фанагорийцами, а рядом всегда крутился кто-нибудь из комендантских офицеров, и иметь неприятности из-за какой-то мелочи в форме не хотелось.
Привязав повод к кольцу коновязи, критически себя оглядел. Шинель прожжена и заштопана в нескольких местах. Далеко не новые, но начищенные до блеска сапоги и заправленные в них выцветшие панталоны. Сабля в отделанных серебром поцарапанных ножнах нацеплена на поясной ремень с чёрно-белым темляком. Обычный вид армейского офицера самого мелкого пошиба, проводящего основное время своей службы в боевых походах.
– Прапорщик Гончаров, Стародубовский драгунский, – подойдя ко входу в здание, козырнул старшему караула, усатому унтеру, Тимофей.
– Фельдфебель Капитонов, – представился тот, окинув вскользь взглядом фигуру драгуна. – Куда изволите, ваше благородие?
– В штаб своего полка, фельдфебель, – ответил Тимофей. – Точнее, к главному квартирмейстеру майору Зорину с бумагами. Надеюсь, он тут?
– Были с утра. – Фельдфебель утвердительно кивнул. – Проходите, вашбродь. Знаете куда? По лестнице и направо, потому как налево это наш штаб, а весь первый этаж и подвал за комендатурой.
– Да, благодарю, был я уже тут, – произнёс, усмехнувшись, Тимофей и проследовал мимо стоявших у входа часовых внутрь дома.
– Личным мужеством подавал пример для подчинённых и побуждал их к поражению неприятеля, – донёсся знакомый голос из-за двери. Тимофей толкнул её и оказался в просторной, хорошо освещённой комнате с большими окнами. Главный полковой квартирмейстер, нависнув над сидевшим за столом писарем, вчитывался в лежавшую бумагу. – Что ещё тут можно добавить, Митрофан? Маловато ведь будет на Анну? Так, заменил в бою выбывшего по ранению командира эскадрона, ободрив своих людей, продолжил атаку? Эдак хорошо? Ну вот и пиши и ещё что-нибудь про личную храбрость и инициативу в бою добавь, где у неприятеля было взято большое количество пленных и захвачено знамя. Что у тебя, Тимофей? – Он повернулся к представившемуся офицеру. – Бумаги? Да, Копорский говорил, что ты их подвезёшь. Давай сюда. – И глядя, как прапорщик вынимает листы из расстёгнутой полевой сумки, покачал головой. – А хороша, я ещё тогда на рекогносцировке в Шумле её заприметил. Тоже такую нужно себе заказать. Ну и чего это у нас? – вчитался он в первый лист. – Полный список личного состава эскадрона, несущего службу на сей день. Убыль личного состава за период кампании 1810 года и потребности в пополнении… Ага, безвозвратные потери – пятьдесят два человека, из них по инвалидности восемь. Находится в госпиталях девятнадцать. А чего же ты тогда шесть десятков рекрутов запрашиваешь? – Майор поднял глаза на Гончарова. – А ежели вдруг все с излечения к строевой службе вернутся, а у тебя уже и так с молодыми штат полный? Куда людей тогда прикажешь девать?
– Яков Ильич, да когда же такое было, чтобы с излечения все возвращались? – пожав плечами, произнёс Тимофей. – Там у троих раны до сих пор гноятся, а двое с горячкой пластом лежат, жёлтые все, исхудавшие. Если даже и выпустят всех, так можно в нестроевые, в те же коноводы временно перевести или к интендантским приписать.
– А то Вешин такой дурной, чтобы доходяг себе брать, – проворчал майор. – Ему чать по его части тоже крепкие люди нужны. Ладно, оставляй пока, знаю я вашу хитрость – как можно более с квартирмейстерства народа затребовать, чтобы потом себе самых годных отобрать. Небось, уж сам эскадроном командовал, помню. Так, убыль лошадей – это понятно. Для Вешина копию оставил? Ага. Рапорта по последним сражениям: второе за Шумлу, Батинское, за Свиштов. Представления к производству в чин младшего унтер-офицера. Отчёт о денежном довольствии. Его оставляй, сам аудитору отдам. Отчёт о проведении учёбы в местах квартирования эскадрона, о проведении манёвров, учений и смотров. А вот это пока ещё рано, отдашь его весной или перед выступлением в поход, с приложением списка всех выявленных нарушений.
Тимофей открыл клапан сумки и убрал бумагу.
– Не ругали за неё? – Зорин кивнул на сумку. – Смотри, а то Салов второй день как туча ходит, у провиантмейстера человек на воровстве попался местным, сволочь, зерно с полкового склада продавал, а у фаншмита ученики намедни перепились и разодрались. Вот и лютует, как бы и ты под горячую руку не попался. Да и комендантские, сам знаешь, на квартировании сущие короли, любят свою власть армейским показать.
– Да я аккуратно, Яков Ильич, – произнёс Тимофей. – Комендантские пару раз уже спрашивали, ну я им на крышку с императорским гербом указал, отстали. А Салов – да, с Саловым, конечно, осторожнее нужно.
– Ладно, ступай. Тебе ещё, небось, по всему интендантству нужно пройтись, да и у меня гора дел. На Рождество большое построение состоится с читкой приказов. Готовься, тебя, Тимофей, оно в первую очередь касается. И людей своих погляди, чтобы перед генералами никаких казусов не случилось. За самого графа Каменского не скажу, а вот Войнов Александр Львович, как шеф нашего полка, на построении непременно будет. Всё понял?
– Так точно,
