Назад в СССР: Классный руководитель, том 2 - Евгений Алексеев
Он начал быстро рисовать на доске различные формы силовых линий. Одновременно быстро и чётко, словно читал по учебнику, рассказывал:
«Силовая линия электрического поля — это воображаемая линия, проведённая в поле таким образом, что в каждой ею точке вектор напряжённости электрического поля был направлен по касательной к этой линии. Силовые линии показывают траекторию движения заряда в электрическом поле».
Я не мог понять, что произошло. Почему парень так изменился? Отец надавил? Или Звонарёв решил во что бы то ни стало вернуться в школу?
— Хорошо. Расскажи о свойствах силовых линий.
— Силовые линии начинаются на положительных зарядах, заканчиваются на отрицательных. Силовые линии не пересекаются. Густота линий пропорциональна модулю напряжённости поля. Силовые линии непрерывны.
— Молодец, садись. Очень хорошо.
Звонарёв аккуратно положил мел, вытер руки тряпкой. Обвёл класс взглядом, особо остановившись на парте, где сидели Ксения и Аня, увлечённые своим делом. И также спокойно вернулся на свою парту, прихватив свой дневник, куда я поставил пятёрку с плюсом.
— Хорошо, — я вернулся к доске, поглядывая на Звонарёва, ожидая от него какой-нибудь подлянки, что, наверно, выглядело очень глупо с моей стороны: я боялся собственного ученика. — Теперь я расскажу дальше. Тема нашего урока: «Проводники и диэлектрики в электростатическом поле. Напряжённость электрического поля шара и бесконечной плоскости»
Я не стал пересказывать учебник, это всегда казалось мне глупым. А обратился к лекциям Фейнмана, где он рассматривал диэлектрик на молекулярном уровне. Слушали внимательно. И когда прозвенел звонок, не сорвались с места.
— Ну вот, а по учебнику параграфы с сорок пятого по сорок восьмой.
Я подождал пока все выйдут из класса, останутся только Ксения и Аня. Когда они подошли ко мне, положили толстую тетрадочку, которую я пролистал.
— Аня, спасибо большое. Теперь мы с Ксенией все это попытаемся выполнить, — я улыбнулся.
Когда Аня, взяв свою потрёпанную сумку из потрескавшегося кое-где кожзаменителя с ручками, обвязанными изолентой, с расстроенной миной, ушла из класса, я объяснил Ксении нашу задачу:
— Сейчас подъедем к тебе домой. Ты переоденешься, возьмёшь паспорт…
— Зачем, Олег Николаевич? — у девушки широко раскрылись глаза и в то же время в них засверкала нечаянная радость, словно я приглашал её в загс.
— Потому, что, Ксения, мы с тобой не в сам ГУМ едем, а в 200-ю секцию. Ты знаешь, что это такое?
— Конечно, знаю! — она задорно улыбнулась. — Заодно с моей мамой вас познакомлю.
— Действительно, я, как классный руководитель, должен был познакомиться с твоими родителями. На собраниях я только твоего отца видел.
— Он мне не отец, — холодно бросила она, настроение у девушки сразу испортилось. — Отчим. Мама второй раз замуж вышла.
Понял, что Ксения недолюбливает второго мужа своей матери. Но это бывало так часто, что я не удивился.
Во дворе школы нас действительно поджидала темно-синяя «Волга», газ-24 с шофёром — толстяком в зимней куртке с меховым куцым воротником и в кепке. Узнав, что надо подъехать к дому девушки, молча кивнул.
Ксения, как оказалось жила в одной из элитных кирпичных высоток, которые построили на конечной автобусов. Как раз откуда я уезжал в школу. Вторая дверь с кодовым замком, хотя нацарапанные рядом на крашенной в голубой цвет стене цифры легко можно было прочесть. В просторном фойе, отделанном бежевым искусственным мрамором — три лифта, один грузовой, два пассажирских. Элитный дом по советским меркам. С лязгом и грохотом спустился лифт, отошли створки, стенки из рифлёных стальных панелей, даже имелось большое зеркало, которое никто не расколотил и не изукрасил матерными фразами.
На трель звонка, похожего на пенье райских птичек, распахнулась дверь, и я совершенно ожидаемо увидел того самого врача Новикову, которая закрывала мой больничный. Значит, я не ошибся, заметив похожесть женщины на Ксению.
— Мама, это Олег Николаевич Туманов, мой классный руководитель. А это моя мама, Ольга Сергеевна Новикова.
Увидев меня, женщина явно растерялась, закусила губу, но затем постаралась улыбнуться, машинально поправила длинные шикарные волосы, которые широким, бурным потоком падали ей на плечи. Одета она была в широкий, похожий на кимоно светлый с вышивкой халат, едва запахнутый на высокой груди.
Пропустила нас внутрь. Большая прихожая, встроенный шкаф с зеркалом. На вешалке висело несколько женских шуб: из серо-голубой норки, из тёмно-коричневой, больше похожей на бобра или соболя, пальто с пушистым воротником, мужское пальто, дублёнка. На верхней полке мужская шапка из каракуля, и несколько высоких женских шапок. Под вешалкой на стеллаже высокие женские сапоги гармошкой на каблуке, мужские сапоги.
— Мама, мне нужно переодеться!
Ксения убежала по коридору, который вёл в жилые комнаты. А Ольга Сергеевна, улыбнувшись, предложила:
— Олег Николаевич, пройдёмте на кухню, угощу вас чаем. Я как раз пью.
Я прошёл вслед за ней, ощутив приятный запах ванильной сдобы — на столе около окна, занавешенного тюлем и светло-зелёными гардинами, стояло блюдо с горой булочек. Женщина взяла одну из чашек на полке, налила из приземистого из обожжённой глины чайника заварки, и кипятка из электрического самовара.
— Красиво у вас, — искренне восхитился я, пригубив из чашки.
Действительно, обстановка здесь производила впечатление, если не роскоши, то обеспеченной жизни по советским меркам. Элегантный кухонный гарнитур под резное светлое дерево — полки с витражными дверцами, за которыми виднелся белоснежный фарфор, над импортной плитой — колпак вытяжки, стальная раковина с высокими хромированными смесителями, я даже заметил маленький переносной телевизор «Юность» — моя мечта в советское время. Купить такую штуку можно было только по записи. Даже Людке этого сделать не удалось.
— Удивлены? — она присела около окна, пригубила из чашки, изучая меня взглядом из-под пушистых ресниц.
— Ну, вроде мы с вами на одном уровне — я — учитель, вы — врач, — усмехнулся я. — Но я так роскошно не живу. Завидую вам.
— Во-первых, я — не обычный врач, я — завотделением, — она будто начала оправдываться. — Кроме того, я ещё работаю в 4-м управлении.
— Да, ну тогда понятно. Большая разница с обычной поликлиникой? — задал я совершенно неуместный, скорее риторический вопрос.
Она почему-то помрачнела, и с грустью ответила:
— Никакого сравнения, Олег Николаевич. Приборы все заграничные. Если
