Только вперед! - Денис Старый
Да и с учением личного состава придется нелегко. Тут же готовые инструкторы, по большей части. Правда я забираю почти всех солдат и унтеров. Им я возможности отказа не предоставляю. Найдутся солдаты и для гвардии, когда я заберу батальон.
Понимал я и другое: присутствующие люди могли хорошо себя проявить на войне, сражаться там с самоотдачей, не щадя себя. Но такие уж времена и такие нравы, что эти же офицеры, пребывая в столице, в любой момент могли сменить свою личину.
Там — война, здесь — развлечения и женщины. А если получается так, что там война, а здесь изнурительные учения и крайне строгое отношение к службе, то далеко не каждый захочет что-либо менять в своей свободной от военных действий жизни.
А мне и не нужны офицеры, которые не готовы служить постоянно, а не набегами. Стрельбы раз в три месяца меня категорически не устраивает. Два раза в неделю, минимум. Рукопашный бой, штыковой бой, науку переходов и маневров, многие другие направления будут осваиваться в дивизии.
— Я вижу, господа, сколь сильно смутил я вас. Но ни в коей мере я не желал испортить наш вечер. Потому сегодня никаких ответов я не жду. Сегодня мы помянем наших погибших соратников. Сегодня мы вознесём кубки во славу русского оружия и за здоровье государыни-императрицы. А дела оставим на завтра. За веру! За государыню! За Отечество русское! — последние слова я выкрикивал.
— Виват! — после некоторой паузы громко закричали славные русские офицеры.
Наверное, те люди, что сейчас проводили вечер в общем зале ресторана «Мангазеи», вздрогнули от доносившихся до них криков. И пусть дрожат! А тех, кто готов головы положить за своё Отечество, кто приумножает славу русского оружия, нужно встречать с содроганием или даже с придыханием.
Раздался звон бокалов, игристое вино частично разливалось на стол. Но вряд ли кто-то сегодня будет сильно заботиться об этикете. Сегодня офицеры, добывшие не одну и даже не две славные победы, гуляют.
Я выпил вино без остатка, но напиваться сегодня не было ни желания, ни возможности. Завтра в императорском Летнем дворце состоится грандиозный приём.
Я не мог показаться перед государыней и другими вельможами хоть сколько помятым. Тем более, что предполагаю несколько очень важных встреч. Мне и с Остерманом нужно поговорить. Наверняка, с Минихом переговорю. Нам есть что обсудить. И не дышать же перегаром на этих, малопьющих, вельмож.
Ну, а что касается тех офицеров, что здесь присутствуют и также приглашены завтра на прием — это дело каждого, как себя вести, сколько пить.
Уже через полчаса наша большая компания закономерно разделилась на группы. Везде без исключения обсуждались лишь только две темы: успехи на войне и успехи с женщинами.
Не скажу, что произносились фамилии тех дам, сердца которых уже успели покорить бравые офицеры. Но намёки на некоторых весьма известных, в том числе и замужних женщин, имелись. Ну да не мне, с моей ситуацией, хоть кого-то осуждать. Кстати, а ведь все присутствующие знают, что у меня имеются некоторые отношения с Анной Леопольдовной.
И что очень важно, возможно даже с какими-то последствиями, никто не знает, что мы с ней так ещё и не были достаточно близки, чтобы считаться полноценными любовниками. А что, если кто-нибудь начнёт распускать слухи, что Анна Леопольдовна беременна от меня? Возможно?..
Ещё как! Намного интереснее будет думать, что Анна Леопольдовна забеременела от любовника, чем от собственного мужа. И это не настолько смешно, как может показаться. Вообще не смешно! Использовать ситуацию могут и враги, как иностранные, так и внутренние.
Я подумал, что нужно срочно заниматься распространением слухов, как же ужасно и горько было Анне Леопольдовне забеременеть. Вполне пикантная новость. Ведь это насилие, это самодурство государыни, о котором можно думать в негативном свете, правда высказывать только одобрение. Подобное способно перебить желание людей видеть то, чего на самом деле не было.
— Господин командир! — слегка успевший уже напиться, ко мне подошёл Данилов.
В последнее время мы с ним не особо ладили. Учитывая его психоз и далеко не всегда логичные поступки, я то и дело отстранял Данилова от командования. Или даже не так — я его не отстранял, я просто для важных дел выбирал других офицеров.
— Смею вам сказать, что не намерен более служить под вашим началом. Я остаюсь в гвардии! А не в каком-то там… — Данилов резко протрезвел, когда встретился с моим жёстким взглядом.
Я уже знал, что он несколько меня побаивается. Вот как только я стал во всех без исключения поединках выигрывать его на шпагах, не говоря уже о подлом бое, так Данилов и стал выходить на поединки со мной заранее страшась. Человеку бы психиатра, психолог не поможет. Но быть нянькой или лечащим Данилова врачом мне некогда, да и желания нет никакого.
Хватит. Вроде бы и Данилов хороший человек, и командир не бесталанный, но нервишки ему подлечить стоило бы.
— Вы, сударь, хотели что-то сказать про то воинское подразделение, кое я волей императрицы буду создавать? — жёстко сказал я.
Нет, я не хотел дуэли, тем более с Даниловым. Как бы то ни было, но он всё ещё числился в моих друзьях. Всего лишь числился… Когда-то клялся мне в верности, в дружбе и во всём прочем, когда я спасал его жизнь.
Зависть или же страх передо мной, но отношения разладились.
— Я лишь хочу сказать, что собираюсь остаться в гвардии, — подумав и, видимо, решив не обострять обстановку, ответил Данилов.
— На то воля ваша, — спокойно сказал я.
Отошел от Данилова. Не приятный это разговор. Но не бывает же так, чтобы меня окружали сплошь нормальные и адекватные люди. Во многих компаниях, если не во всех, есть свой дурачок.
Признаться, всё-таки было несколько неприятно таким вот образом прощаться с Даниловым. Я уже несколько привык к тому, что за ним присматриваю, воспитываю. Да и если взять в расчёт лишь только боевые навыки и умения этого человека, то, конечно же, я теряю очень неплохого офицера.
Вместе с тем, я приобретаю чуть больше уверенности, что любой план, любое сражение, где мог бы играть видную роль Данилов, пройдут без выкрутасов и психоза. Помню Бахчисарай и эти почти что истерики Данилова.
