Железный лев. Том 3. Падаванство - Михаил Алексеевич Ланцов

Бог весть.

Как бы не подложили свинью с каким-нибудь угасшим императорским или еще каким крайне токсичным родом. А то еще потом намучаешься от проблем отмахиваться. Это пока ты обычный граф, причем явно из выслужившихся, к тебе особых вопросов нет. Если же внезапно окажется, что ты на что-то реально имеешь права… вот тут-то все самое интересное и начнется. Особенно если эти права на какой-то вполне себе реальный престол, где и так все давно занято…

Отмахнувшись от этих страхов, Лев Николаевич направился в Казанский университет, где они занимались вопросами разработки будущих броненосцев. Вдумчиво. По уму. Пытаясь, что можно просчитывать, а остальное моделировать. С активным вовлечением лично Лобачевского, который на удивление этим делом весьма заинтересовался.

Да-с.

Корпуса должны уже совсем скоро доставить в Воронеж. И следовало поторапливаться, утрясая оставшиеся нюансы…

Изначальную задумку графа изрядно изуродовали.

Он зачем хотел взять линейные корабли? Чтобы, имея запас водоизмещения, действовать свободно. Людей там разместить с комфортом, запас хода хороший «нарисовать» ну и так далее.

Лазарев же, столкнувшись со свойствами кебрачо[2] резко переиграл проект. Его люди попросту не успевали изготовить задуманные корпуса из этого материала. Слишком уж оно твердое и прочное. Вот и «выдали» этакий корвет с ограничением по водоизмещению в тысячу тонн.

Даже так по бумагам и провели как пароходо-корвет.

Адмиралу хорошо.

Выкрутился.

А вот Льву пришлось все переделывать и перекомпоновывать под новые серьезные ограничения. Задуманная и почти готовая более-менее каноничная паровая машина тройного расширения на трех цилиндрах в тысячу лошадиных сил туда попросту не влезала. По габаритам. Точнее, влезть бы влезла да заняла бы слишком много места.

Оставалось выкручиваться с теми самыми V-образными «двухсотками». Спешно придумывая им единую монтажную раму и зубчатые механизмы, позволяющие консолидировать мощность четырех машин на два гребных вала.

Котлы поставили тоже стандартные, хорошо отработанные на предприятиях. Габариты позволили смонтировать их, развернув поперек корпуса попарно. Причем довольно компактно, заняв мало места, ибо нефтяные и не требующие места для работы кочегаров. Сразу десять штук, чтобы с небольшим запасом. Ведь от этих же котлов работала и гидравлика, и две помпы, и топливный насос. А также пара крыльчаток вентиляторов. Чтобы не угорели у орудий на дымном порохе-то.

Освещение было керосиновое.

Пока.

Времени на электрическое просто не оставалось. Успеется — внедрять его. А на нет и суда нет.

От большого центрального каземата пришлось отказаться. Просто по водоизмещению не вывозили. Из-за количества брони и пушек.

Каждая 8-дюймовка весила без малого пять тонн. Еще лафет и подлафетный механизм. Совокупно каждый «ствол» без обслуги и боеприпасов сжирал порядка шестнадцати тонн. В изначальном проекте было запланировано по два орудия на оконечности, и по четыре на борт. Считай двести тонн. А в полной «утряске» и все триста пятьдесят.

Увы… такое с новым корпусом позволить себе не могли.

Пришлось выкручиваться.

На оконечностях поставили два граненые «шайбы» восьмиугольных казематов. Внутри — центральное подкрепление и круговой рельс. На ней — подлафетный механизм сразу для двух орудий. Для стрельбы было предусмотрено по семь парных бойниц в каждой грани каземата. Закрываемых. По одной на борт да к оконечности, ну и четыре, что лежали под сорок пять градусов к этим трем. Считай казематная имитация башни, позволившая ограничится четверкой 8-дюймовок.

Чтобы еще снизить паразитный вес, применял подлафетный механизм с восходящим профилем. Из-за чего пушка при выстреле откатывалась назад и вверх на лафете с маленьким колесиками, гася отдачу и нагрузку на корпус. Вставая при этом в заднем положении на стопор — для заряжания.

По потолку каземата шел круговой рельс с держателями, на роликах. На них от шахты подкатывали снаряды и заряды. Буквально легким движением руки и не корячась. Дополнялось это все гидравлическим подавателем, встроенным в подлафетный механизм. Ей же ворочали и пушками, очень уж они тяжелые были для ручного привода. Да, он имелся, но лишь как аварийный или как способ доводки наведения.

Между этими боевыми казематами располагалась бронированная «перемычка» центральной рубки. Именно здесь находился пост управления с «командирской башенкой» — бронеколпаком, имеющим узкие смотровые щели. Имелся и люк, ведущий на огороженное пространство на крышу казематов, где в маршевом положении должен был находиться и наблюдатель, и рулевой.

Через этот центральный каземат, кстати, проходила и дымовая труба. Одна. Толстая. Обложенная асбестом в кожухе, чтобы никто не сварился от такого соседства.

Бронирование тоже пришлось урезать.

И крепко.

Кроме того, Лев пока не мог освоить выпуск гомогенных толстых плит. Вот и пришлось переоснащать прокатный стан, на котором делали рельсы Р60, чтобы выпускать на них плиты дюймовой толщины.

Узкие.

Ужасно узкие плиты…

Но других пока не было. Из-за чего Лев с ними и игрался. В частности, собирал пакеты нужной толщины на массивных заклепках. И не в четыре, а в три слоя, смещая центральный немного вбок, чтобы получался эффект «ласточкина хвоста».

Тонковато.

Всего три дюйма. Но больше уже не удавалось впихнуть в водоизмещение при сохранении концепции полного пояса и защищенных казематов. 68-фунтовые бомбовые пушки и такую броню, конечно, не пробивали. А вот 36-фунтовые, бьющие чугунным ядром — бабка надвое сказала. Особенно в упор. Вот лев и пропускал верхний слой через цементацию и закалку на тех же линиях, что и рельсы выпускались.

Как итог — броня-компаунд.

Не бог весть что, но куда лучше железной в достаточной степени, чтобы сильно не нервничать. Вертикальное бронирование шло в три дюйма, а палуба и крыши казематов — в один…

Маловат кораблик.

Маловат.

Все это втискивалось вот буквально в упор.

Однако при тысяче тонн он должен был иметь хорошее бронирование, четыре нарезные 8-дюймовки с неплохой скоростью перезарядки и дюжину узлов хода. Платой за это все становился запас хода в пятьсот миль и совершенно ужасные условия для экипажа.

Надводный борт при полной загрузке получался в районе аршина[3]. Мало. Прям сильно мало. Небольшое волнение — и уже начинает захлестывать. Чтобы не совсем уж страдать, палубу делали покатой, герметичной и без фальшбортов, ограничившись поручнями ограждений. А бойницы имели резиновые уплотнения заглушек. И на марше эффективная высота борта уже поднималась до сажени и даже чуть выше.

В шторм на таком не походишь, но терпимо…

В самой же Казани, в университете, имелся макет.

Крупные.

На котором уточняли размеры деталей и проводили балансировку. В конце концов, все плиты брони изготавливали и нарезали тут — в Казани. Планируя к отправке в Воронеж их уже для монтажа