Медведев. Книга 3. Княжество - Гоблин MeXXanik
Я хотел шагнуть навстречу, но земля вдруг стала зыбкой, как вода, и в тот же миг всё расплылось. И я резко распахнул веки.
В комнате царила утренняя прохлада. Видимо, ночью Никифор открыл окно для проветривания. Снаружи пели, перекликаясь, птицы.
Несколько секунд лежал, не двигаясь, прислушиваясь к себе. Уж больно странным был сон. Хотя за время проживания в Северске я понял, что чаще всего сны здесь — не просто сны.
Встал, подошёл к окну. Сад утопал в рассветном тумане, на траве блестели капли росы. Всё выглядело привычно, спокойно. Я стоял молча, чувствуя, как за окном медленно, будто нехотя, встаёт солнце.
Я направился в ванную, быстро умылся, привёл себя в порядок, оделся и спустился в гостиную.
В помещении пахло свежей выпечкой. В камине уже горел огонь, но Морозова за столом не было. И я хотел было направиться к выходу.
— Николай Арсентьевич.
Я обернулся. Из столовой вышла Вера. В руках девушка держала поднос, на котором стоял чайник, пара чашек.
— Доброе утро, — сказала она, и, заметив моё выражение, прищурилась. С тревогой уточнила. — Плохо спали?
Я колебался секунду. Потом отмахнулся.
— Снилось… что-то странное. Но, думаю, просто усталость.
— Вам нужен отдых, — мягко произнесла Вера, ставя поднос на стол.
Я кивнул. Прошел к столу. И только сейчас заметил несколько листов, которые лежали на краю.
— Список артелей, которые хотят поработать себе в убыток, — пояснила Вера.
Сел в кресло, налил в пустую кружку чай, сделал глоток. Взял бумаги, пробежал по ним взглядом. Кроме названия артели, Вера отметила еще главу рабочих, а также сумму, за которую мастеровые готовы были сделать работу.
— Сегодня поговорю с Климовым, — произнес я. — Спасибо.
Вера кивнула и направилась в столовую. Я же допил чай, машинально перевернул чашку на блюдце, взял бумаги, встал с кресла и зашагал к выходу.
Утро выдалось тёплым, и в воздухе стоял тот особенный запах, который бывает только после ночного дождя смесь травы, мокрых листьев и камня.
Морозов стоял на крыльце, как всегда собранный, подтянутый. Рядом на ступенях лежал Аргумент, лениво наблюдая, как внизу по дорожке снуют двое воробьев.
— Доброе утро, князь, — не оборачиваясь, поприветствовал меня воевода.
— Доброе, — ответил я, поравнявшись с ним.
Морозов повернулся ко мне и уточнил:
— Плохо спалось?
Я усмехнулся:
— У меня на лице написано?
— На лице, — кивнул он. — И в походке. Кто плохо спит, тот шагает осторожно, будто земля под ним зыбкая.
Я помолчал, глядя на сад, где по мокрым дорожкам пробегали солнечные зайчики.
— Зыбкая, пожалуй, подходящее слово. Сегодня ночью мне приснился лес. Тот самый, за нашим поместьем.
Морозов чуть склонил голову, но не удивился.
— Лес редко снится просто так.
— Но я так и не понял, к чему этот сон, — ответил я и вкратце пересказал то, что мне привиделось.
Воевода некоторое время молчал, щурясь и глядя на пробившееся сквозь кроны солнце.
— Вас встретил старший народ, — ответил он наконец.
— И что им было от меня нужно?
Воевода равнодушно пожал плечами:
— Кто знает? Может быть, они хотят сказать, что вы делаете все правильно. А может быть это предупреждение о чем-то. Рано или поздно, вы узнаете ответ на этот вопрос. Это Северск, здесь никогда не бывает все просто.
— Это я уже заметил, — хмыкнул я.
— Вы уже выпили чай? — уточнил Морозов, кивнув в сторону двора, где уже стояла машина. — Можем ехать в город?
Я провёл ладонью по перилам крыльца. Дерево под пальцами было влажным, прохладным, будто дышало.
— Едем. Сегодняшний день обещает быть длинным.
— Когда было иначе? — усмехнулся Морозов, открывая для меня дверь.
Я подошел к машине. Аргумент, не спеша, поднялся и потрусил следом, как верный страж, который всегда знает чуть больше, чем показывает видом.
Солнце окончательно поднялось над лесом, осветив верхушки деревьев золотом. И на миг мне показалось, что где-то далеко, между стволами, что-то блеснуло. Словно пара глаз, которая внимательно наблюдала за нами. Я остановился, прищурившись и вглядываясь в деревья. Но морок спал.
— Видимо, мне правда нужно отдохнуть — пробормотал я и сел в салон.
Морозов занял место за рулем, завел двигатель, и машина выехала с территории.
Глава 22
Разговор с Климовым
Ворота остались позади, и машина мягко выехала на шоссе. Я краем глаза отметил, как дом, сад и аккуратная гравийная дорожка остались позади. Исчезли, будто их накрыли занавесом. Впереди раскинулся лес, и тишина в салоне казалась особенно плотной на фоне пробуждающегося утра.
Солнце, едва оторвавшись от линии горизонта, осторожно касалось верхушек деревьев. Свет был ещё мягким, не обжигающим, но уже напоённым жизнью. Туман медленно полз по обочинам, цепляясь за кочки, за корни, за всё, что могло бы удержать его на месте еще хоть ненадолго. Но день уверенно наступал, и туман нехотя отступал.
Я откинулся на спинку кресла и просто смотрел вперёд. Дорога тянулась ровной чёрной лентой, влажной от ночного дождя, и казалась почти живой. Она змейкой уходила вдаль, сквозь густые леса, а ветви деревьев над ней смыкались, образуя зелёный тоннель, прохладный и тихий.
И, как всегда, в такие моменты я поискал взглядом рыжий хвост. Тот, что мелькал где-то сбоку, прячась в траве или за кустами. Будто охранял наш путь. Но сегодня его не было видно. Ни вспышки рыжего цвета среди зелени. Ни взгляда, в котором мне всегда чудилось что-то человеческое.
Я прищурился, смотря в лес, но смог рассмотреть только мокрые ветки да блестящие от солнца капли на листве. Пусто.
И тогда мелькнула короткая тревожная мысль: может, это дурной знак. Или я просто начал думать по-Северски.
Я сжал подлокотник, чтобы не позволить себе слишком уж увязнуть в этих мыслях. В конце концов, день только начинается. И лиса… она может быть и впереди.
— Перевёртыши обычно меняются в определённое время месяца? — спросил я у воеводы.
Машина мягко покачнулась на повороте, а в салоне на несколько секунд повисла почти уютная тишина.
— Молодые очень зависят от луны, — чуть погодя кивнул Морозов. — Они не могут оставаться людьми, когда она становится полной. Даже за несколько дней до полнолуния с ними начинается… чертовщина. Шерсть лезет, скулы болят, спина ломит. Тело будто само
