Ополченцы - Алексей Дягилев
— Ладно, хлопцы, не расстраивайтесь, будет и на нашей улице палатка с пивом. — Пытаюсь я разрядить обстановку. — Раз тебя Миша назначили командиром, то и командуй. А ежели я контуженный, то я буду контузиться. Чего там у тебя на обед, Федя? Что-то я проголодался. Кстати. А насчёт котлового довольствия как? Прикрепили нас к кому-нибудь?
— Да, на сегодня продукты выдали сухим пайком, а завтра будем в штаб полка с термосами ходить. Пойду, займусь с личным составом, отдохнули и будя. — Мишка встаёт и, позвав с собой Задору, уходит. Тем временем дядя Фёдор протягивает мне котелок с моей пайкой и я, вытащив из-за голенища сапога свою ложку, приступаю к приёму пищи. Супец конечно получился не ахти какой густой, но после двухсуточного «лечебного» голодания, мне такое блюдо в самый раз. Ем я без хлеба, сегодня нужно поберечь желудок, а то мало ли что, заворот кишок там, или другие неприятные последствия для организма. Зато кружку с чаем, и кусочек сахара принимаю с благодарностью. Скорее всего, Федя отдал мне и свою пайку, потому что напиток в кружке оказался не только горячим, но и сладким.
— Пей Коля, тебе нужнее, — ответил Фёдор на мой вопросительный взгляд.
— Спасибо Федя. А пока расскажи мне, — как так получилось с пулемётом?
— Да просто всё. Меня с напарником послали за грузовиком. Дошли мы, поглядел я в кузове и подумал, — Зачем все яйца класть в одну корзину? А вдруг бомбёжка? Самолёты там, артобстрел. — Вот и припрятал немного, патроны, гранаты, ещё кое-что по мелочи. Да и трофей таскать надоело, тяжёлый больно. Взял карабин и поехали. Когда добрались до места, и началось всё это безобразие, я и сообразил. — Нет, ребята, пулемёта я вам не дам. — И не стал говорить лишнего, да у меня никто ничего и не спрашивал. — После коронной фразы про пулемёт, я даже поперхнулся, а когда откашлялся, то пришлось ещё приходить в себя, пережидая приступ головной боли. — Таможенник блин, Федя Верещагин.
— Молодец Федя, благодарю за службу, ты настоящий хомяк. — Дядя Фёдор зарделся, а я продолжил уже осторожней пить чай и анализировать ситуацию. Пока всё складывалось нормально, после тяжёлых боёв у бойцов была возможность отдохнуть. Идея с созданием миномётной роты мне тоже нравилась, правда трофейные стволы для этого не годились, возникали проблемы с боезапасом. Зато из советских миномётов калибра 82-мм, можно стрелять как нашими, так и немецкими минами. Отсюда вывод. Где-то нужно добыть себе вооружение. Вопрос только в чьём тылу. В нашем? Или в немецком? Затрофеенная карта этого района боевых действий у меня была, но где находятся склады с вооружением, на ней естественно не отмечено. Надежда на вышестоящее начальство имелась, но пока пройдут заявки, пока их удовлетворят, нашу команду могут спихнуть в пехоту. А при нынешней организации атак, когда вместо артподготовки — громкое ура, ну а пуля дура, и вместо патронов — штыки, в пехоту очень уж не хотелось. Сам я мог работать только головой, но любое резкое движение ограничивало и такую работоспособность. Конечно, со временем это пройдёт, а вот сколько нам отпущено этого времени, никто предугадать не мог.
Да, из своего послезнания я знал, что основные боевые действия развернутся на правом фланге армии. За город Наро-Фоминск, и на стыке с пятой армией. У нас же до начала декабря будут в основном бои местного значения. Но, сколько ещё людей погибнет в этих боях? И как попробовать избежать напрасных жертв? Над этим стоило поломать свою больную голову. «Ломать голову» я отправился к себе в шалаш, но видимо слегка расслабился, так как проснулся только к ужину. После приёма пищи, сам напрашиваюсь дневалить, на посту я ещё стоять не в состоянии, а вот проверить и организовать смену часовых, думаю, смогу. Да и в лагере ещё один «бодрый ствол» лишним не будет. Народу немного, поэтому у нас всего один пост, ближе к лесной дороге, выставлять караульных по всему лесу вокруг лагеря, смысла никакого нет. Это надо весь личный состав в караул назначать, поэтому и часовой один, это не считая авОся, небОся, и других подобных типОв.
Ночь прошла спокойно, я только будил очередного караульного, и отправлял его на пост, дальше бойцы менялись сами. Я же подкидывал дровишек в костерок и, привалившись к дереву поодаль от огня, охранял лагерь, попутно размышляя о смысле бытия. С утра, после завтрака иду спать, а уже после обеда к нам начало поступать пополнение. Оформив, вновь прибывших, и накоротке переговорив с ними, отправляем бойцов, строить себе жильё. На всякий случай с запасом, поэтому большая часть личного состава до самого ужина сооружает шалаши. Красноармейцы тянулись группами и по одиночке до самого вечера, и к отбою в отряде уже насчитывалось 25 человек. С оружием, правда было совсем не гуд, и не просто всё плохо, а очень плохо. Из пятнадцати вновь прибывших, карабины были только у троих, у остальных кроме ремней, пустых подсумков и вещмешков не было ничего.
Добавив ещё один пост, караул на этот раз выставили по уставу, шесть караульных, плюс начальник с помощником. На первый пост у дороги, отправляли наших старичков, а вот на второй, с другой стороны лагеря, заступали вновь прибывшие, охраняя заодно и трофейную артиллерию. От ночного дежурства на этот раз я отмазался, всё-таки здоровье ещё подводило, а после обеда пришлось заниматься новичками (Мишка мотался в штаб, оформляя вновь прибывших и пытаясь выбить продукты). Насчёт последнего он не сильно преуспел, так что пайка на ужин была меньше в два
