Японская война 1905. Книга 7 - Антон Дмитриевич Емельянов
– Туман расходится... Заметили крейсер! Оба! – связист с обычных слов быстро перешел на поток цифр, но артиллеристам они были полезнее и понятнее.
– Вячеслав Григорьевич? – Брюммер закончил наводку орудий и повернулся ко мне.
– Начинаем, – я дал отмашку, и сразу же обе пушки грохнули.
В нос ударил едкий химический запах пироксилина. Вблизи орудия он забивает легкие и мешает дышать, но на небольшом расстоянии раскрывается легкой сладостью. Следом за запахом пороха обычно приходит жар от нагретого металла ствола, приправленный ароматами масла и смазок. И последнее – это землистые, немного глиняные нотки поднятой ударной волной пыли.
– Ой! – связист неудачно посмотрел на струи пламени, вырвавшиеся из дульного тормоза, и теперь пытался проморгаться.
Новинка – неудивительно, что люди еще не привыкли. Секунд десять связист приходил в себя, выпав из цепочки обмена данными. Впрочем, наблюдателям с шаров тоже нужно было время, чтобы внести точные координаты упавших снарядов и выдать корректировки. Потому что, естественно, с первого раза мы не попали, и со второго тоже, и с десятого... Но разрывы подбирались все ближе к кораблям, которые не выдержали и начали двигаться.
– Явно котлы держали, понимали, что мы их прищучим, – сжал кулаки Брюммер.
Вот оно, его настоящее сражение – началось только сейчас. Враг набирает ход, и уже скоро его пушки начнут пробовать на крепость наши позиции. Заодно по его наводке еще и форты смогут присоединиться. За ночь они вполне могли успеть развернуть и перетащить в сторону города хотя бы часть своих пушек. Тогда-то и станет понятно, кто лучше. С каждой минутой они все ближе – попасть вроде бы становится проще, но вот скорость и маневры сводят на нет все старания Брюммера.
– Я не понимаю, как они собираются к нам подойти! – выдал он через пару минут. – Все их маневры не имеют смысла!
– А если не к нам? – спросил я, и Брюммера осенило.
– Они прорываются! Поняли, что даже если разнесут наши батареи сегодня, то мы достанем их завтра или послезавтра, и поэтому идут в открытое море! Пока еще на полном ходу! Проклятье! – артиллерист вспомнил, что флот Того сейчас держится в отдалении, чтобы не попасть под огонь фортов.
А еще прямо сейчас подбирался к своему пику утренний прилив, открывая часть маршрутов ближе к берегу, которые в любое другое время были бы для американцев недоступны. Они действительно хорошо подготовились, но...
– Неужели они совершенно не понимают, что мы заминировали все подходы к городу? – я смотрел вслед крейсерам.
Пока они шли рядом. Более новый «Марбелхед» сдерживался, чтобы темнеющий частично разобранным корпусом «Чарльстон» не отставал, и так же парой они проскочили Золотые Ворота, и сразу же свернули на север под прикрытие форта Бейкер.
– Все-таки слаженно работают, – Брюммер смирился с тем, что добыча от него ускользнула, но не мог не оценить, как американцы подготовились к этому прорыву. Все форты почти синхронно открыли огонь, отсекая эскадру Того, чтобы сбегающие крейсера успели уйти подальше. Со стороны могло показаться, что у них даже получится.
Но потом был взрыв первой мины. «Марбелхед» словно напоролся боком на риф, завернул в сторону и резко завалился набок. «Чарльстон», несмотря на так и не оконченный ремонт, оказался более удачливым и сумел проплыть на сотню метров дольше, но там его достали сразу несколько подводных взрывов, и он почти сразу начал погружаться под воду... Грустный конец. Причем американцы наверняка все-таки подумали о минах, но рассчитывали-то они на обычные, которые срабатывают от касания, и прилив вполне мог прикрыть от них. При должной удаче. Вот только мы со времени штурма Инкоу перешли на магнитные взрыватели, а они могли замкнуться и когда между миной и кораблем было хоть все десять метров.
– Они умерли в бою, – несмотря на все недоработки американских капитанов, я не мог не уважать их решение. Это же почти наш «Варяг», только без бросивших его на съедение японцам других стационеров.
Мы проводили храбрецов минутой молчания, а потом пришло время продолжать работу. Пользуясь тем, что защитники города пока еще не подобрали никакого противодействия нашим летающим шарам, мы вывели пару поближе к бухте, а потом, дождавшись северного ветра, скинули несколько тысяч листовок на забившиеся в самые дальние углы бухты гражданские корабли.
Очень простое предложение. Либо они перегоняют свои суденышки к причалам острова Маре и передают на осмотр все свои грузы, либо мы считаем их военной целью и начинаем расстреливать. Время на размышления до 12 часов дня, а потом еще более усиленные батареи Брюммера начнут вразумительный огонь, который вправит мозги всем, кто еще будет сомневаться.
Дальше морская часть операции могла продолжаться и без моего участия, так что я прыгнул на свой личный броневик и рванул на север.
– И все-таки не стоило вам самому ездить на передовую! – Лосьев и штаб встретили меня упреком.
Если честно, разумным, я даже спорить не стал, но... Уж больно сложно было принять, что сегодня мы весь день будем работать от обороны. А враг словно специально не спешил на нас давить, провоцируя и дальше самим идти вперед. Раз идется-то. Продолжая сомневаться, я добрался до замаскированной на крыше одного из капитанских домов наблюдательной позиции, чтобы лично увидеть, кто же нам противостоит.
И сразу же стало понятно, что защитники города все-таки пытаются собрать силы. Всех, до кого правдами и неправдами получилось дотянуться. Синие клёши, синие джемперы и белые фуражки – спешенных моряков Тихоокеанской эскадры было видно издалека. Рядом с ними выделялись своими попытками хоть как-то укрыться ребята в широкополых шляпах цвета хаки и оливковых мундирах – это были уже регулярные войска. Чуть дальше перебегали от укрытия к укрытию очень похожие по форме отряды, но даже на расстоянии было видно – более расхлябанные. Присмотрелся, на груди у этих виднелись эмблемы с медведем, и все сразу стало понятно. Национальная гвардия.
– А вот те серьезные кто? – я почти закончил осмотр, когда взгляд зацепился за новый тип ополчения. Одетые в
