Военный инженер товарища Сталина 2 - Анджей Б.

Когда вошли внутрь здания, оберштурмбаннфюрер поразился суматохе, сквозящей вокруг. По мраморной лестнице вокзала поднимали вверх на колесах зенитку. Установка имела четыре спаренных крупнокалиберных пулемета. Мимо сновали люди с винтовками. Взвод ополченцев с фаустпатронами проследовал мимо двух пленников. И там и здесь были вывешены такие же белые цветом полотна. Мирный люд города Штутгарта ждал прорыва американцев и русских. Все было ясно — население готовилось к сдаче.

— Сюда! — провел их по коридору водитель.

В сопровождении охраны их двоих доставили в «Зал ожидания». Опытный диверсант номер один сразу оценил взглядом обстановку. Все ряды кресел для ожидающих поездов пассажиров были сдвинуты к стенам. Панорамные окна открывали вид на пустые платформы. Вероятно, поезда если и ходили, то в одном направлении. Рядом с широкой стойкой администрации располагались столы, заставленные аппаратами связи, телетайпами, передатчиками и пишущими машинками. В воздухе висел шум работающих калориферов. По сравнению с морозной погодой снаружи, здесь было тепло. Несколько девушек-машинисток лихорадочно печатали тексты.

«А вот и листовки, — отметил про себя Скорцени. — Что ж… будет что доложить Гиммлеру с Борманом. Это их головная боль, не его. Тут надо как можно скорее выбраться. А что он доложит в Берлине — вспомнит, когда будет за пределами Штутгарта».

— Кто такие? — начал проверять документы высокий немец, очевидно, старший начальник повстанцев.

Пока шла проверка, Скорцени осматривался. Стрекотня печатных машинок и повсеместные возгласы мешали сосредоточиться. Краем уха он слышал переговоры по рациям с другими штабами ополчений.

«Да тут половина Германии уже под контролем подпольщиков! — сделал он мысленный вывод. — И это всего за несколько дней, пока я был в Антарктиде?»

— Нам как раз нужны архитекторы, — отложил на край стола документы старший начальник. — А кто это с вами? Пилот?

— Точнее, последний пилот, — с сарказмом сделал ударение Скорцени на слове «последний».

— Это как? — не понял тот.

— Ваши люди безжалостно расстреляли экипаж самолета, на котором я прибыл из Вены. — Вам ничего не говорят слова: «хладнокровно и жестоко»? Они попросту изрешетили пулями своих соотечественников. Это так у вас называется гуманный подход к пленным?

Старший начальник, по всей видимости, не знал, каким образом этот важный господин со шрамом во все лицо оказался в руках подполья. Зыркнул гневным взглядом на сопровождающих охраны.

— Разберемся. Виновных накажем.

Оценивающим взглядом смерил мнимого архитектора с ног до головы.

— Вы летели из Каира в Вену, как мне доложили?

— В Вену. Там пересел на тот рейс, что атаковали ваши люди. Здесь, в Штутгарте, машина должна была дозаправиться. А нарвалась на полное уничтожение экипажа.

— Я сказал — разберемся! — повысил голос начальник.

Поднесли какие-то бумаги. Не глядя, поставил подписи. Потянулся к трубке телефона, продолжая допрос:

— Что дальше было в планах?

— Посадка в Берлине. Доклад рейхсминистру Шпееру о проведенных работах на Суэцком канале.

— Я слышал, там все еще стоит флотилия Деница?

— Правильно слышали.

— И подлодки его на приколе?

— И подлодки.

— И они собирались куда-то отплыть?

— И они собирались отплыть.

Врать было бессмысленно. Этот чертов повстанец знал все детали. Разведка, бес их возьми! Недаром во всю мощь тарахтят телетайпы. Информация, вероятно, поступает со всех концов Европы — если не со всего мира.

— Куда собирались отплыть подлодки Дёница?

— Это мне неизвестно, простите. Я не агент абвера адмирала Канариса. Я простой инженер-архитектор. Занимался коммуникациями Суэцкого канала.

— Да-да, господин архитектор. И где же ваши чертежи, схемы, наброски?

— В голове, — твердо ответил Скорцени. Брехать, так брехать. Назад пути нет. — Я везу все сведения у себя в голове. Мой патрон Шпеер ждет необходимую информацию.

Начальник долго изучал незнакомца, пристально всматриваясь в шрам на лице. Одно из двух, подумал обер-диверсант: или уже доложили его мнимую легенду, или… А что или? Если он узнает любимчика самого Гитлера — тогда всё! Амба. Каюк. Расстрельная стенка.

— Вы меня отпускаете?

— Нам нужны архитекторы, — повторил тот. — А что если мы свяжемся с вашим ведомством и оставим вас у себя?

— Рейхсканцелярия не пойдет на контакт с германским подпольем. Вы сами это знаете лучше меня. Я не был в Берлине почти месяц. За это время, как я погляжу, — обвел он руками белые флаги, — в Германии все изменилось.

— И меняется каждый день. Каждый час, — кивнул тот.

Немного подумал.

— Формально выражаясь, мы не в конфликте со Шпеером. Он хоть и нацист в партии Гитлера, но не несет нам угрозы. Главным образом наши силы противостоят эсэсовцам и прочим фанатикам режима нацистов. Поэтому и подготавливаем изнутри города к сдаче союзникам. Знаете, сколько уже городов под нашим контролем? Восточная часть Мюнхена. Лейпциг. Дрезден. Скоро будет Берлин.

— Вы меня отпускаете? — вторично спросил твердо Скорцени.

— Вам не интересно, как поведет себя наша нация при сдаче союзникам?

— Я не дипломат, не политик. Не нацист, черт побери! Меня ждет Шпеер в столице, а вы мне тут перечисляете города, готовые капитулировать.

Начальник с сожалением передал документы в руки охранникам.

— Проводите их на запасной аэродром. Пусть улетают. Со Шпеером у нас нет конфликтов.

Потом, уже прощаясь, хитро подмигнул диверсанту:

— А шрам мне ваш отчего-то знаком. Передавайте своему патрону привет. Когда Берлин будет наш, возможно, мы пересечемся с ним интересами. Чистой нации понадобятся его навыки и услуги по восстановлению архитектуры.

И отпустил.

Спустя минуту им отдали документы. Оба — и Отто Скорцени и пилот самолета, были свободны. В сопровождении той же охраны их должны доставить на взлетную полосу, откуда они полетят в Берлин. Плен был окончен. Все обошлось благополучно, без привлечения отряда спецназа, о котором шел разговор на встрече Канариса, Дёница, Бормана, Гиммлера и фельдмаршала фон Клейста. Силу применять не пришлось. Оберштурмбаннфюрер приписал этот нелепый плен к обычному недоразумению, когда повстанцы просто не знали, кто именно попал в их подпольные руки.

Когда Скорцени проходил мимо приемников с рациями, вдруг на миг придержал шаг. Прислушался в гуле голосов и стрекота телетайпных лент.

СТОП!

Пилот чуть не врезался в спину.

Скорцени замер на месте. Охрана эту заминку пока не заметила, отдавая распоряжение подогнать к ступеням вокзала машину.

СТОП!

Этот голос…

По-русски.

Оператор крутил верньер настройки в огромном ящике «Телефункен». Ловились волны эфира и на других приемниках. Их были