Деньги не пахнут 3 - Константин Владимирович Ежов
– Срочная новость! – прозвучало из динамиков. – "Эпикура" выдвинула список кандидатов!
– Ну? – глаза панелистов загорелись.
– Не новый совет, а текущий. Все двенадцать, без изменений!
В зале повисла ошеломляющая пауза. Это был вызов, прямое отрицание вины. Ни одной жертвы, ни малейшего жеста примирения.
– Они в своём уме? В такой момент хотя бы имитация переговоров была бы уместна!
На экране, наблюдая трансляцию, Сергей Платонов тихо усмехнулся. Он слишком хорошо помнил ту линию, где "Эпикура" пыталась подружиться с акулой. Тогда компания предложила половину совета и даже объявила, что Уитмер сам уйдёт с поста главы. Всё оказалось напрасным: Великая Белая Акула всё равно смела весь состав.
Теперь сценарий развернулся зеркально. С подачи Платонова "Эпикура" не только не уступала, но и отбивалась нагло, с дерзкой уверенностью, не потрудившись даже изобразить раскаяние.
Телестудии захлестнули комментарии:
– Нейтральные акционеры не простят такой наглости! Акула победит без труда.
– Но Уитмер не дурак. Наверняка у него припасён план.
Экономические каналы раздували жар обсуждений, программы шли одна за другой. Сюжет привлёк внимания больше, чем любые прежние скандалы.
– Что дальше? – спрашивали зрители.
– Дальше – восьмидесятидневная битва, – отвечали эксперты. – До самого дня голосования стороны будут вести себя как партии на выборах: обещания, атаки, давление. Всё решит лишь момент голосования.
И календарь начал отсчёт: восемьдесят дней до собрания акционеров. Восемьдесят дней войны. В головном офисе "Эпикуры" тягучая тишина давила на стены переговорной. На огромном экране мерцала трансляция CNBC, в студии эксперты спорили, перебивая друг друга:
– Поведение Уитмера лишено всякой логики! Увольнение – вполне реальный вариант!
– Но без преемника? В таком хаосе пустое кресло лучше, чем безумный руководитель!
– Раньше он считался оплотом стабильности. Что же толкнуло его на такие нелепые шаги?
– Отчаяние. Последний рывок перед падением. И всё это за счёт акционеров….
Щёлк. Звук оборвался, словно ножом отрезало. Уитмер не выдержал и глухо ударил пальцем по кнопке пульта.
– Щедро тратятся, – пробормотал он, глядя на немые лица в телевизоре.
Потоки компромата, фактов и цифр лились в эфир с одного источника – Великой Белой Акулы. СМИ уже превратились в её оружие: обвинения множились, негативная риторика захлёстывала информационное поле.
– "Shark Capital" сама загнала себя в ловушку. Раз заявили, что метят во все двенадцать кресел, назад дороги нет, – заметил Пирс.
– Настоящая битва…, – горькая усмешка скривила губы Уитмера.
С того дня, как акула объявила войну всему совету директоров, лицо Уитмера словно заволокло пепельной дымкой. Настолько агрессивного шага он явно не ожидал.
Он поднял со стола толстую папку с документами, перелистал первые страницы и тихо спросил:
– Это финальная версия?
– Да.
В папке лежал отчёт о бренде, намеченном к приобретению, – козырь, способный объяснить продажу "Harbor Lobster" как часть грандиозного манёвра: мол, готовится сделка века, вторая NPL.
– Когда лучше показать это публике? – голос Уитмера дрогнул, сквозь нетерпение проступала надежда.
В этих листах заключался шанс превратить образ "безумца" в образ "мечтателя и визионера".
Но момент был неподходящий.
– Преждевременный шаг погубит весь эффект, – твёрдо ответил Пирс. – Нужно дождаться, когда акула сама начнёт гадать о причинах продажи. Вот тогда ударим.
– Так долго ждать?.. – в голосе Уитмера слышалась тоска.
– Иначе общественность усомнится в самой легитимности сделки. "Shark Capital" разорвёт эти сомнения в клочья, и большинство поверит им. А если выждать, пока они сами запутаются в догадках, и только после предъявить наш козырь – тогда их слова обернутся против них. Они будут выглядеть смешно, теряя доверие.
Пирс говорил с уверенностью хирурга, в руках которого скальпель и судьба пациента.
– Главное сейчас – не дать врагу ни единой зацепки, – продолжил он. – Выборы в совет ничем не отличаются от политической кампании. Если найдут уязвимость, ударят беспощадно. Поэтому копать нужно самим – глубже, чем они.
– Всегда работал открыто, – возразил Уитмер.
– Никто не идеален. Сейчас мода на расследования частных перелётов. Использование корпоративного самолёта для отпусков – и всё, карьера под откос.
– Такого не было.
– А уверены, что и другие топы чисты?
Воздух в комнате стал вязким, пахнул озоном от перегретой техники. Пирс не отпускал тему:
– Есть ещё иммиграционные вопросы. Мы сервисная компания. Стоит им обвинить нас в найме нелегалов ради экономии – последствия будут разрушительны.
– Насколько знаю, таких случаев не было.
– Ни одного? – Пирс поднял бровь.
Пауза ответила красноречивее слов.
– Опасно рассчитывать на это. Нужно готовить позицию так, будто доказательства уже у них в руках.
– Хорошо, займусь проверкой, – коротко бросил Уитмер и замолк.
Тишина натянулась, как струна. Только шум кондиционера да шорох бумаги. Наконец он осторожно произнёс:
– А если… то самое… станет проблемой?
Никаких уточнений не потребовалось. Всё было ясно и без слов.
За сделкой с "Harbor Lobster" таилась мина замедленного действия. Настоящая причина спешки Уитмера заключалась не в финансовых выкладках и не в стратегическом манёвре, а в стремлении избавиться от нежелательных клиентов – убыточных, слишком проблемных. Если правда всплывёт, удар будет разрушительным, словно взрыв на тихой улице.
– Есть ли хоть какие-то бумаги по этому поводу? – осторожно спросил Пирс.
– Разумеется, нет.
– Тогда беспокоиться не о чем. Без доказательств всё это останется в области заговоров и сплетен.
Но тревога не отпускала. Взгляд Уитмера остановился на собеседнике, как на последней надежде. В последнее время он всё чаще ждал ответа именно после слов Пирса – словно тот лишь задавал направление, а окончательное слово должно было прозвучать от другого. Теперь глаза его снова требовали совета, цеплялись за каждое движение лица напротив.
Ответ прозвучал сухо:
– Пока ничего не приходит в голову.
– Совсем ни одной мысли?
В глубине сознания давно уже рождался план, но время для него ещё не настало.
– Нет. Подойду к этому серьёзно, но чуть позже, – прозвучало уклончиво.
В уголке зрения мелькнула улыбка Пирса – тонкая, почти издевательская. Человек, прошедший подготовку рядом с офицерами ЦРУ, умел читать выражения лиц, словно страницы раскрытой книги. Стало не по себе.
– Тогда давайте вместе поштурмим идею, – предложил Уитмер, с надеждой, что коллективная мысль проложит выход из тупика.
Но пользы от этого не предвиделось.
Внезапно воздух прорезал дрожащий звук: "Бзззз". Телефон ожил в кармане. Лёгкая вибрация,
