По прозвищу Святой. Книга третья - Алексей Анатольевич Евтушенко

VI. Пилотаж.

VII. Окончание полёта.

VIII. Особенности полёта на самолёте с лыжным шасси.

Всего сорок две страницы петитом.

Для того чтобы всё запомнить Максиму потребовалось около двух минут. При этом он совсем не торопился.

Ну а дальше пошла осознанная проработка материала. Многие пункты были ему уже хорошо известны.

Например, почти все пункты из первого раздела.

1. Перед полетом принять доклад от авиамеханика о готовности самолёта к вылету.

2. Произвести внешний осмотр самолёта и проверить:

а) наличие колодок под колёсами;

б) винт — нет ли внешних повреждений (пробоин, царапин) на лопастях и коке, а также заметной погнутости лопастей;

в) люк и капоты — закрыты ли замки дверцы основного люка фюзеляжа, замки крышек лючков фюзеляжа и крыла (для зарядки кислородом, для просмотра тяг элеронов и т.д.) и замки капотов мотора;

г) шасси — нормальна и одинакова ли осадка обеих амортизационных стоек шасси, нормально ли давление в пневматиках колёс (нет ли крена).

И так далее.

Стандарт для всех лётчиков и всех типов самолётов.

В других разделах таких, уже хорошо знакомых пунктов, тоже хватало.

Но были и новые. В основном те, где речь шла о тактико-технических характеристиках ЛаГГ-3 и особенностях управления.

Но при всей тщательности проработки (зримо представить свои действия в кабине, подробное объёмное изображение которой ему предоставил КИР) и даже сознательном затягивании времени на всю брошюру он потратил пятнадцать минут и следующие полчаса старательно делал вид, что слушает инструктора, который скучным голосом повторял то, что ему уже было хорошо известно.

В перерыве все пошли на улицу курить.

Вышел и Максим.

Постоял рядом с товарищами, вдыхая октябрьский воздух и стараясь держаться наветренной стороны, чтобы не мешать чистый воздух с табачным дымом.

После обеда довольно резко похолодало, и все надели шинели и шапки. Максим же стоял по-прежнему в гимнастёрке и фуражке.

— И не холодно вам, товарищ младший лейтенант? — с любопытством осведомился молодой веснушчатый сержант.

— Не холодно, товарищ сержант, — благодушно ответил Максим. — Я привычный. Скажите, товарищ инструктор, — обратился он к инструктору, который единственный из всех курил трубку, — ничего, если я пропущу следующие сорок пять минут занятий? Хочу погулять по территории, осмотреться. Я только сегодня прибыл.

— Заставить вас присутствовать на занятиях я не могу, — пожал плечами инструктор. — Гуляйте на здоровье. Только на экзамен не опаздывайте. Предупреждаю, ждать не буду.

— Точность — козырь лётчика, — на ходу придумал Максим.

— Я слышал, что точность — вежливость королей, — сказал веснушчатый сержант.

— Фразу приписывают французскому королю Людовику Восемнадцатому, — охотно объяснил Максим. — Но там есть вторая часть. Полностью она звучит так. Точность — вежливость королей, но обязанность для их подданных. Чувствуете разницу? — Максим подмигнул сержанту и покинул компанию.

— Чудной какой-то этот младший лейтенант, — произнёс негромко другой сержант. — Не мёрзнет, не курит…

— Про Людовика Восемнадцатого знает, — добавил веснушчатый. — Я вот, например, впервые про этого Людовика слышу.

— Отставить обсуждать старших по званию, — сказал лейтенант. — Нормальный закалённый спортивный и образованный советский лётчик. Боевой. Награды видели? Нам всем следует брать пример.

Сержанты переглянулись и промолчали.

— Почему спортивный? — поинтересовался инструктор.

— Видно по походке, — сказал лейтенант. — Вообще, по повадкам. Я сам когда-то боксом занимался, знаю, о чём говорю.

Все посмотрели вслед удаляющемуся Максиму.

— Всё, товарищи, — сказал инструктор, глянув на часы. — Пора на занятия.

Максим вернулся в штаб за пять минут до назначенного времени. Поднялся на третий этаж, подождал, пока занятия закончатся, и вошёл в класс.

— Погуляли? — не скрывая иронии, осведомился инструктор.

— Отлично погулял, — жизнерадостно ответил Максим. — Осенний воздух бодрит. Ну что, приступим?

— Садитесь напротив. Я буду задавать вопросы по инструкции, вы — отвечать. Кратко, точно и по делу.

— Поехали, — сказал Максим, усаживаясь на стул по другую сторону стола.

Инструктор помедлил, пристально глядя на Максима. Тот с самым безмятежным видом встретил его взгляд.

— Рекомендуемая температура воды и масла на взлёте?

— Семьдесят тире восемьдесят градусов, — тут же ответил Максим. — По Цельсию.

— Хорошо. Действия сразу после отрыва от земли?

— Пункт шестьдесят два. После отрыва от земли выдержать самолёт до скорости двести пятьдесят километров в час и на этой скорости набрать высоту сто метров, учитывая, что после отрыва на взлёте с выпущенными щитками самолёт тянет на нос, или, как мы говорим, он «висит» на ручке. Убрать щитки на высоте сто метров. Дальнейший набор высоты производить на скорости двести семьдесят километров в час.

Инструктор откинулся на стуле и посмотрел на Максима с заметным интересом.

— На какой скорости выполнять виражи с креном шестьдесят — семьдесят градусов?

— Раздел шестой, «Пилотаж». Подраздел «Виражи». Пункт девяносто восьмой, — оттарабанил Максим. — Виражи с креном шестьдесят-семьдесят градусов выполнять на скорости триста двадцать километров в час. При выполнении виражей сбалансировать самолёт триммерами в режиме горизонтального полёта. Координированными движениями ручки и педали вводить самолёт в вираж; одновременно с увеличением крена добавлять газ так, чтобы при крене шестьдесят — семьдесят градусов газ был дан полный.

— Однако, — крякнул инструктор. — Вы что же, за сорок пять минут инструкцию наизусть выучили?

— На самом деле меньше, — улыбнулся Максим. — Всего за пятнадцать.

— Но… как?

— У меня фотографическая память, — объяснил Максим. — От природы. Бывает. Ну так что, продолжим или хватит?

Инструктор для проформы задал ещё несколько вопросов. Максим так же ответил на все. Быстро, чётко, один в один как написано в инструкции.

— Признаю своё поражение, — развёл руками инструктор. — Остался я