Муля не нервируй… Книга 7 - А. Фонд
Пока Дуся деловито копошилась в домике, работа во дворе у нас закипела. Гришка споро косил, оставляя только узкие участки возле деревьев или кустарников, чтобы не повредить их. Мне же было вручено нечто похожее на допотопный секатор, но скорее это было как большие садовые ножницы, только изогнутые.
Ну, ладно, я принялся срезать сухие ветки. Хотя и не сильно понимал (точнее вообще не понимал), что конкретно надо срезать, но что-то там чикал. Через некоторое время посреди двора возле беседки образовалась довольно-таки большая кучка хвороста.
Тем временем Гришка выкосил большую часть участка и сказал:
— Здесь где-то должны быть грабли.
— Я не знаю, — сказал я. — Я тоже здесь впервые. Мне вот только дали ордер, и всё.
Гришка сказал:
— Я сейчас поищу.
И пошёл в ветхую сараюшку искать грабли.
Из домика вышла Дуся и, обнаружив то, что во дворе уже практически порядок, радостно ахнула:
— Муля, какой же ты… какой ты хитрый, несносный мальчишка! — всплеснула руками она. — Я ведь сомневалась и уже хотела отказываться, но теперь смотрю, что здесь прямо хорошо. Я вот сейчас вас с Модестом Фёдоровичем отправлю по своим делам, а сама приеду сюда и даже поживу здесь! Ты представляешь, я нашла тут примус, он исправный — и я смогу здесь готовить… а ещё сюда можно от столба провести электричество. А если не получится, то у меня где-то дома была керосиновая лампа. А ещё здесь, сзади домика, есть самодельная печка, она, конечно, маленькая, всего на две конфорки, но на ней можно варить варенье! И главное, она под навесом. Хорошо, что можно готовить на улице, чтобы в доме не коптить. Муля, какая здесь красота! Как ты думаешь, до того леса есть отсюда прямая дорога? Я буду туда по грибы ходить. А ещё надо посмотреть баньку — может быть, её тоже можно будет попробовать растопить? Только я не поняла, где воду брать? Здесь точно где-то колодец должен быть! Поищи, Муля…
Дуся отдавала распоряжение таким тоном, и я в душе порадовался, что нашёл ей подходящее занятие, и теперь ей будет чем заниматься, и она отстанет от меня и не поедет ни в какую в Якутию. Но всё-таки спросил (на всякий случай):
— Дуся, ну вот я уеду в Якутию, а как ты сюда добираться будешь? Гриша же на работе. И кто тебе этот электрический шнур перетянет и всё остальное сделает?
— Ой, Муля, не начинай! — отмахнулась она. — Найду я и электриков, и всех, кого надо, за бутылку мне здесь всё сделают.
— А добираться-то сюда как будешь?
— Так это же понятно, мы, когда проезжали здесь — я видела, что тут рядом электричка останавливается. Километра два всего идти. Нормально добираться я буду. Только когда будем обратно ехать, то посмотрим, как называется остановка, — сказала Дуся.
Я порадовался, что всё хорошо. Рядом, через несколько участков, виднелись обжитые домики, от одного курился дымок.
— Здесь вон люди живут, — кивнул я на соседские участки.
— Ну, конечно, ещё же не все урожай собрали, — степенно ответила Дуся, словно прожила здесь всю жизнь. — А многие так вообще до первых заморозков на таких участках живут. Всё же здесь лучше, чем в городе, особенно если они там в коммуналках живут.
— Тогда надо сходить к соседям, хоть познакомиться, — сказал я. — Давай прямо сейчас и сходим?
Мне хотелось быть уверенным, что Дуся здесь будет среди нормальных людей, а не среди каких-то бомжей.
Пока Гришка растапливал печку, потому что мы решили поджарить котлеты, которые Дуся взяла с собой, мы с Дусей сходили на соседний участок и познакомились с соседкой — бабой Варей. Это была бывший библиотекарь, довольно нормальная пожилая женщина, её дети жили в Москве, а вот она е до холодов предпочитала жить здесь, на участке.
Дуся прямо расцвела, нашла с ней общий язык, и когда мы уже возвращались обратно, я пошутил:
— Станешь настоящей барышней-крестьянкой и в город даже возвращаться не захочешь!
— Ой, Муля, я хоть и в рабочем посёлке детство провела, но у моей бабки был свой дом, сад, и огород. Так мы с братьями к ней всё время бегали… Так что я всё это люблю очень. Ну не так, чтобы в селе жить и в колхозе за трудодни работать, но иногда так тянет на природу…
Мы свернули на соседнюю улочку. Здесь обжитых участков было больше.
Из одного дворика доносилась музыка из патефона. Здесь явно жили, причём хорошо жили, раз патефон даже был.
— Зайдём и сюда познакомимся? — спросил я.
— Конечно, — сказала Дуся, — раз я тут буду жить, я должна знать всех соседей.
Мы подошли к соседскому участку, и я крикнул:
— Соседи⁈ Есть кто живой?
— Муля? — раздался удивлённый голос.
Глава 2
С удивлением я обнаружил… Изольду Мстиславовну.
— Муля, что ты здесь делаешь? — переспросила она.
Сейчас она выглядела, как самая обычная бабушка-дачница, которых много на просторах нашей необъятной родины: в простом платке, в старенькой юбке и в цветастом фартуке, она совершенно не походила на ту неизменно элегантную Изольду Мстиславовну, которую, словно огня, боялся весь Комитет искусств СССР.
— Я привёз Дусю и показываю ей участок, — ответил я.
— О, так мы соседи! — обрадовалась она, нимало не смутившись своего вида. — Тогда заходите, соседи, посмотрите, как я здесь хозяйничаю.
Мне было интересно. А вот Дуся всё порывалась бежать обратно к себе на участок, потому что доверия у неё к Гришке явно не было, и она боялась, что он там куда-то не туда нахозяйничает. Но я всё-таки решил воспользоваться предложением и посмотреть, как же здесь обустроилась Изольда Мстиславовна, и что она здесь делает.
Мы зашли на её участок.
— Вот, посмотрите, — Изольда Мстиславовна провела нас вглубь.
Ну что сказать… Участок, конечно, напоминал некий пряничный домик с любовно обработанными клумбами, палисадниками и прочим. Традиционных грядок с укропом и морковкой не наблюдалось. Возможно, там где-то одна-две и были. Но, в основном, всё пространство, все шесть соток, занимали цветы. Цветы были везде: и на грядках, и в подвесных кашпо, которые цеплялись ко всем деревьям, и по стене вились, и по забору.
Такое впечатление, что
