Военный инженер товарища Сталина 3 - Анджей Б.

Усадили на лавку. Разувать унты не пришлось. Поставили чашку чая. Краюха хлеба с сыром. Варенье. Завязался разговор. Хозяйка с удивлением узнала, что пилот советской авиации совершил здесь вынужденную посадку. Слово за слово, подливая чай, ответила:

— Давно у нас самолеты тут не летали. Поди, с год уже. Как войска ушли гнать немца на запад, так, почитай, и не было тут никого. Ты первый, сынок. Год уже, как не видели военных в форме.

— А что за место-то, матушка? — следовало соблюдать осторожность, чтобы крестьянский люд не посадил тебя на вилы.

— Место-то? А ты что, не знаешь, поди? У вас же всякие приборы есть, карты…

— Сбились мы с курса. Приборы сломались. А карта показывает, что приземлились мы в…

Игорь в ожидании сделал паузу, притворяясь, что подыскивает слова.

— В…

— В Смоленской области, — пришел на выручку дед. — Ты, сынок, считай, у границы с Белоруссией. Дальше идет Могилевская область.

Сразу как камень с души. Так вот, куда его занесло! Почти в Беловежскую пущу! И год сорок пятый. Понятно, что немца погнали на Запад, и в этом захудалом селе уже целый год не видели форму солдат. Все войска, очевидно, уже где-то в Венгрии. А может, в Германии — чем черт не шутит?

Игорь, разумеется, не знал, что Советский фронт в эти дни уже вплотную окружил кольцом столицу Третьего рейха. И где-то там, в том плотном кольце, находится предмет его поисков. То есть не сам предмет, а вполне живой человек: Александр. Саня. Инженер двадцать первого века.

Еще немного посидели. Игорь стал торопиться. Узнал, что в селе телефона нет, но в районный центр как раз сегодня должна поехать полуторка. Старик вывел гостя на улицу. К летчику тотчас сбежалась вся ребятня деревушки. Из окон выглядывал люд. Объяснив хозяевам, что срочно едет в районный центр за запчастями, он попрощался. Водитель оказался почти мальчишкой — лет семнадцати. Остальных, старших по возрасту, поглотила война.

— Партизанил? — сразу спросил Игорь, влезая в кабину.

— Бывало. А вы из какой эскадрильи?

Тут надо быть еще осторожнее, — мысленно подготовил летчик себя. — Если пацан был в партизанах, это тебе не дед с бабкой. Впрочем, а отчего не сказать правду? Он, ведь, старший лейтенант авиации, действительно прибыл тогда, в сорок третьем году на Курскую дугу, получать новые самолеты.

Так и сказал:

— Мы, братец, мой, из Мурманской авиации. Дублирующий, так сказать, состав. Осваиваем новые машины, чтобы пополнить фронт. Кстати, как у вас тут слухи в деревне? Далеко продвинулась линия фронта? Что говорят соседи?

— А что говорят? У нас радиоточка есть в клубе. Слушаем репродуктор. Наши войска на днях возьмут Берлин.

Значит, фронт уже в Германии! — поздравил Игорь себя.

Дальше разговор шел по душам. Парня устроило, что летчик был из Северной дислокации. Курили, делились воспоминаниями. Водителем он оказался отменным. Рассказал, как партизанил в лесах под Смоленском. Дорога вела прямо в центр. Вскоре показались двухэтажные кирпичные строения. Попрощавшись, Игорь направился в здание райцентра. Полуторка поехала получать пустую тару для дойных коров. Больше старлей парня не видел. Здесь, у границ с Белоруссией, Игорь начал свою долгую, полную приключений эпопею, которая должна была закончиться соприкосновением двух маркеров — его и инженера двадцать первого века. Оформив необходимые сопроводительные путевки — благо документы у него сохранились в офицерской планшетке — спустя два дня, Игорь уже летел самолетом к рубежам своей Родины.

Начиналась Польша…

* * *

Что тянуло пилота в сторону фронта, кроме чувства долга и веры в Победу, он стал подозревать еще в гостях у деревенских жителей. Что-то зыбкое, до конца неосознанное, но расчетливое до математической точности, постоянно внушало своим подсознанием: «Тебе надо туда. Только туда. Нигде не задерживайся, не уходи в сторону. Только к Берлину…».

Голос, казалось, шептал. Был настойчив и непреклонен. Советский летчик не верил в мистическую силу, какая бывает на уровне детских сказок. Но эта сила, обходя все физические законы, тянула и тянула к себе. Маркер то был или модуляция Саши — того инженера из будущего — Игорь не знал. Разумеется, он стремился как можно быстрее попасть на фронт, объявиться, получить самолет и начать расправляться с нацистами. Разумеется, его тянул патриотический позыв за свою Родину, но тут было еще что-то другое — неуловимое, странное…

Почему именно в том направлении он просил лететь своих коллег по эскадрильи? Почему бессознательно выбрал именно этот маршрут? Его будто притягивало магнитом к какой-то определенной точке — тянуло, манило, настойчиво звало.

Пролетев за сутки до границы с Германией, он высадился на запасном аэродроме, где уже давно хозяйничали советские войска. Везде, где возникала возможность, наводил справки о своей летной части.

— Ваш авиаполк, номер такой-то, давно переформирован в новое воздушное соединение под номером таким-то, — отвечали ему с удивлением, что командир звена не знает, где его экипажи. Приходилось ограничиваться лаконичным:

— Был в госпитале. Потерял связь. Теперь догоняю.

Несколько раз его подвергали проверкам. Не обошлось без вездесущего СМЕРШа. Любопытный майор, пристально изучал документы. Игорь не учел одного: он выпал из своего времени почти на два года. Сейчас был январь сорок пятого. В его карточках продуктового довольствия был пробел явный пробел. Плюс отсутствовали санитарные выписки. Плюс… да много чего не хватало. Если посудить, то перед майором сейчас возник человек ниоткуда. Последние штампы с печатями датировались сентябрем сорок третьего года. На картах в планшетке были обозначены военные действия Курской битвы. Отдельной локацией обозначались маршруты полетов над Прохоровкой.

— А она у нас, милейший, закончилась двадцать третьего августа, — хитро сверлил его глазами особист. — Мы проверили вашу фамилию, звание, номер части. Все сходится. И фотография есть — мы сличали. И сослуживцев вы пофамильно перечислили, и цель переброски в Курскую область в сентябре сорок третьего. Все верно, кроме одного.

Майор приблизил лицо, отчего воздух пропитался густым перегаром. Игорь сидел на стуле, в глаза светила лампа, за спиной стояли два караульных. Это был первый допрос.

— Все сходится, — повторил майор контрразведки. — Кроме главной детали. — И отчеканил зловеще, переходя на устрашающий шепот. — Где вы все это время пропадали?

Фразу «все это время» он выделил голосовым ударением. Ткнул пальцем в командирскую книжку, где после дат сорок