Чëрный Выброс: подкритическая реактивность - Радислав Лучинский
Повлиял на то, что он, Рэйден, теперь уже не может сказать, какой Тошка Чернобыльников на самом деле. Когда он настоящий? Когда что-то весело жуëт и анекдотики травит? Когда творит в воздухе чудеса? Или всё-таки когда на Сэнеда крысится из-за того, что для урмильского быстронейтронника ещё есть шанс, что взрыва не будет? Или это всегда один и тот же Чернобыльников? А как это в нём уживается? Для, самого Рэя до сих пор всё было просто и ясно, никаких раздирающих противоречий и внутренней борьбы, он про такое только в книжках читал.
Чëтко знал только одно — с этим новым, до сих пор незнакомым Чернобыльниковым ему больно, горько и неуютно быть рядом. Страшная Зона Отчуждения лежит между ними и будет лежать всегда. Этого не залечишь, не исправишь. Если уж храбрые ликвидаторы не ликвидировали… Рэй выключил коммуникатор и запихал в карман.
Пора было выкидывать из головы мысли обо всех на свете станциях и авариях и собираться к Оксане Росшанской.
Диск 5, фрагмент 2
Время выхода из дома Рэйден рассчитывал с запасом, надо же ведь ещё подарок купить. И желательно, не самый скучный, чтобы не испортить первое впечатление. Но лишние минуты не понадобилось. Светлоярскому активити бессовестно повезло — в ближайшей "Союзпечати" красовался глянцевый альбом про редких животных, а рядом с киоском сидела на ящике бабушка с ведром длиннющих рассветно-розовых гладиолусов. Жила неведомая пока Оксана Росшанская совсем недалеко, на Железнодорожной, если дворами, идти несчастных пять минут.
Припираться в незнакомый дом раньше всех было, пожалуй, очень глупо, поэтому Рэйден заскочил ещё в гастроном, купил два бублика, стеклянную бутылочку "Пепси-колы" и устроился со всем этим богатством на лавочке в соседнем дворе. Дождь перестал, подул ласковый, почти ещё по-летнему, южный ветер, в сером небе там и сям замелькали клочки умытой сияющей голубизны.
Рэй смачно откусил от бублика и опять начал думать о станциях и о том, действительно ли вчера его услышала сама Зона, или это только показалось. Букет из пяти гладиолусов лежал рядом, занимая чуть ли не полскамейки, альбом упоительно пах свежей типографской краской. Где-то вдалеке задорно тявкала маленькая собачка и стукал об стену мяч. Шуршали шинами невидимые отсюда автомобили на улице Александрова.
Интересно всё-таки, услышал его Меридиан? И если да, то что будет дальше? Больше похожие на сказки, истории, которые Храмовники любят рассказывать вечерами у костра, утверждали, что такое вполне может быть, но никогда не поясняли, как исполнение заветных желаний должно выглядеть на практике. И что же делать Рэю, если это всё-таки не сказка? С чего начать? Ну, не в "Эпи-Центр" же в один из ближайших дней идти — здравствуйте-извините, я тут хотел стать защитником всех на свете станций, мне с этим в какой кабинет обратиться?
С такими формулировочками — явно только в психиатрический!
Наверно, надо прежде всего просто быть внимательнее, чаще и чутче всматриваться в ноосферу. Наверно ведь, если Зона и вправду Рэя услышала, она сама даст какой-нибудь знак. Подтвердит, что солнце, победившее тучи и внезапное появление Тошки возле опорного пункта "глубинных бурильщиков" — вовсе не случайное совпадение. Вот только как сообразить, что это именно знак и не прохлопать его ушами? Как понять, что уже началось путешествие, даже более захватывающее, чем даже приключения в мире АЭС Риенка?
В окрестности Риенки, Рэй, помнится, угодил неожиданно и случайно. Буквально "выпал" туда — бродил себе просто так возле пруда-охладителя родной СвАЭС, думал с чего-то ради об ордене тамплиеров и позорно зевнул "каплю" — нестабильную перемещающую аномалию. И даже то, что вот уже несколько минут находится в совсем другом мире, осознал не сразу, придурок. Хотя разницу не заметил бы только слепой — на планете Мериар не имеет смысла земное понятие "зелень". Листья и трава там всех оттенков красного и пурпурного.
Тем не менее, Рэй не сразу понял, что случилось. А когда таки понял и начал вспоминать "эпицентровские" инструкции на такой случай, вокруг него уже сжимали кольцо шестеро здоровенных вооружëнных мужиков в маскировочных комбинезонах. На мериарский, разумеется, лад, маскировочных — мешанина красных, оранжевых и фиолетовых клякс. Рэй окончательно растерялся и сделал то, чего его в Светлояре наоборот учили ни при каких обстоятельствах не делать. Ударил радиацией. И не аккуратным узконаправленным лучом, а в белый свет, как в копеечку, сотворив немаленькое такое неправильной формы пятно с превышением раз так в сто.
У границ пятна мужики замедлили и без того неспешный шаг. Опустили оружие. Остановились. И… синхронным движением преклонили колено, положив ладони на грудь, левую поверх правой. Ошарашенный Рэйден застыл, как изваяние, беспомощно моргая и приоткрыв рот.
Через бесконечно длинную секунду один из мужиков медленно встал. Аккуратно положил в траву то, чем был вооружëн (Рэй успел разглядеть странной формы приклад, квадратное утолщение посередине и короткий очень толстый ствол, невесть зачем обвитый спиралью из узкой металлической ленты. Снова сложил ладони на груди, подошёл к активити поближе, прикрыл глаза и протелепатировал:
— Поведай, откуда ты и кто ты, расточающий благословенную силу, схожую с той, что мы здесь храним?
С огромным трудом Рэй взял себя в руки и ответил, разумеется, тоже мысленно, что он не человек, а порождение первого блока своей АЭС, и что сюда его привела аномалия, совершенно случайно, и он ни в коем случае не хотел никого оскорбить и ничего нарушить.
— Воистину благословенна та аномалия! — воскликнул, опять же телепатически, камуфляжный тип, — Ступай же свободно и гордо, как подобает несущему драгоценный дар, по земле, принадлежащей Воинам Храма Трëх Взрывов! Мы же почтëм за честь охранять и наставлять столь драгоценного гостя.
— Спа… сибо! — выдавил из себя окончательно обалдевший активити и, как мог, соорудил на лице улыбку.
Уже через полчаса Рэйден сидел со странными Воинами у маленького, но весьма бодрого костра и взахлëб (Ну, конечно, настолько, насколько позволяет мысленная речь) рассказывал новым знакомым о Светлояре и "Эпи-Центре". В ответ ему, тоже пока беспорядочно, повествовали о местных реалиях.
Воины Храма поклонялись Зоне, Меридиану, который называли Священным Путëм, своей станции с развороченным какой-то давней катастрофой первым блоком и любым чудом уцелевшим частям развороченного реактора. Живому и человекообразному реактору они тоже мгновенно начали поклоняться, все шестеро. (А потом ещё и большинство своих единоверцев этому же научили) Рэя это, конечно, жутко смущало. А ещё Воины Храма нисколечко не боялись
