Суворовец. Том 3 - Анна Наумова
А воришка этот свое все равно получит. Не я, так другой кто-нибудь на стадионе его за руку поймает и выпишет пару лещей. Болельщики — народ весьма и весьма суровый. А если еще и любимая команда проиграет — тогда юный «щипач» и вовсе превратится в боксерскую грушу.
Витькины приятели тоже молча глядели на меня улыбаясь. А потом белобрысый парень хлопнул меня по плечу:
— А ты молодчик! Сразу видно — суворовец! Ну, скажи хоть как зовут тебя? А то Витек еще от шока не отошел… Жаль, убег этот утырок… Будто сквозь землю провалился! А то мы бы ему наваляли… Да, Витек?
Витек молчал, по-прежнему бережно держа в руках девайс, которого только что чуть не лишился. Будто не верил, что ему повезло. Даже дрожал немного. И на лбу испарина выступила.
Я понимал его. Дорохин очень дорожил дедовскими часами.
Белобрысый протянул мне худую поцарапанную руку.
— Я — Серега!
— Андрюха! — с готовностью ответил я, пожимая ее.
— Молодец, Андрюха! — Серый все тряс и тряс мою руку. А потом, отпустив, снова жаром сказал: — Вот ты молодчик! Просто красава! А Витьку нашему ворона в рот залетит, он и не заметит. И мы тоже хороши…
По давней привычке я подмечал все детали. И сразу понял, что у Серого дома живет кот. И кот этот, скорее всего, очень любит играть в «злую руку». Вон как знатно ему пальцы располосовал! А еще котяра, кажись, уже успешно пометил «олимпийку» Серого с потертыми локтями…
— А я Витек! — тут же протянул мне руку следующий.
Тот, ради, кого я, собственно, сюда и пришел.
Я с радостью пожал руку будущему подполковнику Дорохину.
— Спасибо! — снова с чувством поблагодарил меня Витька. — Часы-то дедовские!
И добавил то, что я и сам хорошо знал:
— Он у меня полковник в отставке… Подарил мне на шестнадцать лет… «Победа»… Сорок пятого года выпуска. Реликвия! Их тогда, говорят, только семьсот штук выпустили! Дед бы мне не простил, если бы я их потерял…
Странное чувство — будто бы знаешь человека тысячу лет… А знакомиться с ним надо, как будто и вовсе его не знаешь. Будто не служили мы с Дорохиным вместе… Не «разрабатывали» на пару с ним целую кучу ушлепков, посмевших нарушить покой доблестных советских граждан… Не сидели до ночи в душном кабинете, ломая голову над сложными задачами… Не ездили вместе на вызовы. А спустя много лет — не обмывали вместе с уже совсем взрослым и грузным Витькой звездочки подполковника, которые Дорохин, в отличие от меня, все-таки получил.
Дорохину повезло. Был он крайне спокойным и неконфликтным мужиком. Даже чересчур мягким и покладистым, на мой взгляд. Видимо, из-за этого Тополь и не «дышал» к нему неровно. Как ко мне. И не цеплял Витьку по поводу и без.
Ну да это дело десятое. Все в прошлом… То есть в далеком будущем!
Главное, что повод для знакомства наконец нашелся!
— Я Игорь! — парнишка повыше, который симпатизировал вратарю ЦСКА Владимиру Астаповскому, в отличие от других, представился полным именем. А потом, поправив очки, деловито спросил: — Ты тоже на игру?
— Нет! — рассмеялся я. — Не подскажешь, как пройти в библиотеку? На игру, конечно! Куда же еще?
— А за кого болеешь? — допытывался Игорек. И, нахмурившись, спросил, точно строгая училка: — Надеюсь, за ЦСКА?
Его умные глаза за стеклами заклеенных изолентой очков сверлили меня взглядом.
— Ясен пень… за ЦСКА! — горячо подтвердил я. И для пущей убедительности добавил: — А за кого же еще?
На самом деле, что касается спорта, я был довольно нейтрален. Мог и за «Зенит» поболеть. И за «Анжи». И за «Спартак». Мог и футбол посмотреть, и фигурное катание, и бокс… Мне, в общем-то, неважно. Лишь бы игра была хорошая и интересная. Но сейчас, само собой, я просто обязан был быть ярым фанатом «армейцев».
Надеюсь, очкарик не станет устраивать мне экзамен и просить перечислить состав команды. А то я из всех армейцев только Акинфеева и знаю. Ну и братьев Березуцких еще…
— Айда с нами тогда? — предложил радушно Игорек.
— Да у меня… — я выудил из кармана билет.
— Пойдем, пойдем! — вдруг затараторил снова обретший дар речи Витек. Часы он предусмотрительно надел на руку. Не стал класть обратно в карман. Знал, видимо, что во время матча может отвлечься и снова по давней привычки карманы оттопырить. — Пойдем! У нас как раз лишний билет есть. И места отличные! Всяко лучше, чем у тебя! «Пуля» не пришел…
— Какая «Пуля»? — переспросил я, довольный, что беседа завязалась сама собой, легко и непринужденно.
— Не какая, а «какой»… — поправил меня Витька. — Кореш наш, Саня Пуль, со двора. Фамилия у него такая странная. А мы его, само собой, «Пулей» кличем… Его сегодня дома оставили, за косяк один… Не пустили на футбол. Ну я тебе потом расскажу…
«Потом расскажу» это значило, что все на мази…
Куда бы свой-то билет деть?
— Эй, пацан! — свистнул я какому-то парнишке в штанах с пузырями на коленях и драном свитере, который разочарованно топтался возле кассы. — Поди сюда!
Пацаненок подошел и остановился чуть поодаль.
— Че? — осторожно спросил он.
Побаивается «старшаков». Ну и зря.
— На футбол хочешь? — я протянул ему билет.
Мальчишка, однако, не спешил брать.
— Дык это… я… — он шмыгнул носом и утерся рукавом. А потом, вздохнув, сказал: — Денег мало…
— А я не за деньги! — радушно сказал я. — А так… Ну, берешь, нет? А то я другому отдам.
Паренек подошел и осторожно взял билет.
— Дык это… — снова повторил он и опять шмыгнул носом. — Спасибо.
— Дык это… пожалуйста… — благодушно кивнул я и посмотрел на часы. — Беги давай! Уже игра скоро начнется!
Мальчишка послушно кивнул и врубил четвертую передачу. Через полсекунды его уже не было видно в толпе спешащих на стадион.
— О! Пацаны! — Игорек, спохватившись, снова поправил очки и воскликнул: — И нам пора! Давайте, давайте!
—
