Господин Тарановский - Дмитрий Шимохин

Лицо полковника тут же окаменело. Определенно, Гурко не улыбалась перспектива весди в бой забубенную публику. Я видел это по тому, как напряглось его лицо, как он чуть подался вперед.

— Владислав Антонович, — его голос был тихим, но твердым, как гранит. — Я должен вам доложить. Среди господ офицеров такое известие создаст серьезное беспокойство. И я… я разделяю его. Нас учили вести в бой солдат, присягнувших Государю. А вы предлагаете нам возглавить… сброд. Воров, убийц, бунтовщиков. Это подрыв всех устоев армии. Это оскорбление офицерской чести!

«Ну что же, зато откровенно» — подумал я, глядя на набычившегося Гурко.

— Я ценю вашу прямоту, полковник, — ответил я совершенно спокойно. — Давайте и я буду с вами предельно откровенен. Мне плевать на их прошлое. И на вашу оскорбленную честь — тоже.

Он вздрогнул, но я не дал ему ответить.

— Меня интересует только одно задача которую поставил передо мной Император! А теперь подумайте: кто будет драться яростнее? Гвардеец, мечтающий вернуться на бал в Зимний дворец? Или человек, у которого за спиной нет ничего, а впереди — единственный, последний шанс вырвать у судьбы свободу или умереть достойно?

Гурко покачал головой с видом, «Ну на меня может и наплевать, а что скажут другие офицеры?». Я продолжал наседать:

— Взять Пекин, командуя Гвардейским корпусом — невелика заслуга. А вы попробуйте сделать это с ними. С теми, кого вы списали со счетов. Вот в этом, полковник, и заключается настоящее военное искусство, а не в умении шагать на парадах. Создать армию из праха и отчаяния. В Писании есть хорошие слова: «Камень, который отвергли строители, встанет во главе угла». Так вот, именно из этих «отвергнутых камней» мы и будем строить новую Россию на Востоке.

Он молчал, сжав челюсти. Аргументы были сильны, но я видел, что не сломал его внутреннее сопротивление. Его мир, мир сословий и чести, трещал по швам, но держался. Что ж… придется идти до конца.

— Давайте будем реалистами, — мой голос стал мягче, почти доверительным. — Если бы у нас был выбор, я бы и сам предпочел ветеранов-гренадеров. Но у нас его нет. Забудьте о гвардии. Нам предстоит воевать с тем, что есть под рукой. Других солдат у меня для вас нет! — Я усмехнулся. — Увы, Семеновский полк государь мне не доверил, велел оставить в Петербурге. Хотя и он, говорят, когда-то славно бунтовал.

Эта историческая шпилька, казалось, немного разрядила обстановку.

— К тому же я каждого проверял и отбирал, там разные люди, но откровенных негодяев там нет.

Я вернулся к столу, сел напротив него и посмотрел ему прямо в глаза.

— Я понял вас, ваше высокоблагородие. Приказ будет исполнен.

Больше к этому вопросу мы не возвращались

Убедившись, что бунт подавлен в зародыше, я перешел к конкретным приказам.

— На вас, как на самом опытном, боевая подготовка. Вы назначаетесь командиром отряда, Чернов — ваш заместитель. Корнета Скобелева рекомендую взять адъютантом

Я снова повернулся к карте.

— Времени у нас нет, полковник. Я хочу достичь границы еще по снегу, чтобы довезти без помех и оружие, и динамит. Поэтому надо все тщательнопродумать. Первое и главное — боевая подготовка. Новобранцев нужно превратить в солдат. Жестко. Беспощадно. Чтобы через месяц они по команде шли в огонь и воду. Задействуйте всех наших унтер-офицеров, назначьте ответственного офицера, будет для них тренировка. Кто у вас лучший по муштре? Из тех, кто умеет из мужика солдата сделать, а не только на парадах шагать?

Гурко, мгновенно переключившись на привычную работу, ответил без заминки.

— Баранов. Служил в гренадерах, прошел Крым. Зверь, а не службист. Муштрой душу вынет, но и воевать научит. Поручу ему унтер-офицеров. Он справится!

— Отлично, — я сделал пометку на листе бумаги. — Особое внимание — стрелковой подготовке. Они должны уверенно попадать с трехсот шагов в ростовую фигуру. Теперь второе — пополнение. Мне нужны люди. Нужно организовать постоянный поток вольнонаемных рекрутов — в том числе и для того, чтобы присматривать за нашими «забубенными». Короче, мне нужен человек, который останется в Иркутске и станет нашими руками здесь. Так как и оружие и правиант и многое другое нам может понадобиться.

Гурко нахмурился, обдумывая.

— Есть такой. Капитан Орлов. Из-под Варшавы. Участвовал в подавлении мятежа, испачкать руки не боится. Немногословен, исполнителен. Приказы не обсуждает. И при всем при том — умеет говорить с разными людьми!

— То, что нужно, — согласился я.

— Есть, — коротко ответил Гурко.

— Третье. Вольнонаемные и безопасность, — я загнул третий палец. — Мне нужен человек, который займется вербовкой казаков, отставных солдат, охотников.

На этот раз Гурко даже не задумался.

— Тут, очевидно, подойдет унтер-офицер Соломенцев, — твердо сказал он.

Я вопросительно поднял бровь.

— Унтер?

— Он из-под Оренбурга, умеет говорить по-башкирски. Служил в казачьих частях, — пояснил полковник. Идеальный кандидат.

— Согласен, — кивнул я. — Разу умеет по-башкирски, то и с бурятами сможет объясниться. Это очень удачно! Ну все, основные задачи распределены. Завтра на совете просто доведете их до сведения офицеров. Еще момент — лошади. Мои офицеры не будут ездить на клячах. Организуйте закупку строевых коней, каких только можно найти в Иркутске и окрестностях. Деньги я выдам. И проследите, чтобы каждому была выдана круглая сумма на подъемные. Я хочу, чтобы они думали о службе, а не о том, где достать денег на новую амуницию. Это ясно?

— Так точно, ваше высокоблагородие, — ответил Гурко, и в его голосе я услышал уважение к командиру, который думает не только о стратегии, но и о своих людях.

— И последнее на сегодня, полковник. Нам нужен лагерь в стороне от города. Чтобы зеваки не глазели, а у наших «орлов» не было соблазна сорваться в ближайший кабак. Там и будем тренировать наших, хм, конкистадоров… И это очень срочно!

На следующий день привели группу новобранцев из тюремного замка. Пятьдесят человек — угрюмые, оборванные, бритые, со взглядами затравленных волков. Я видел, как поморщились стоявшие на крыльце офицеры.

Но тут же вперед вышли суровые, закаленные в баталиях унтера из команды Гурко. Раздались первые команды, резкие, как выстрелы.

— Ста-но-вись!

— Равняйсь! Смирно!

Хаотичная, переминающаяся с ноги на ногу толпа начала неуклюже, со скрипом, размыкаться, выстраиваясь в подобие строя.

— Топоры взять! На хозработы стаанавись!