Господин Тарановский - Дмитрий Шимохин

Гурко не сводил глаз с карты. Я видел, как его мозг, привыкший мыслить дивизиями и корпусами, обрабатывает информацию, оценивает риски, расстояния, логистику.

— Поход на Пекин, — наконец, произнес он. Это был не вопрос, а вывод.

— Именно, — подтвердил я. — Этап третий, политический. Соединившись с факельщиками и остатками тайпинов, мы наносим удар по столице. Династия Цин, ослабленная восстаниями и Опиумными войнами, будет свергнута. Их самые боеспособные силы находятся сейчас далеко на западе, в Джургарии, подавляя восстание дунган. Китайцы, ненавидящие маньчжуров как своих вековых поработителей, с радостью отдадут трон своему соотечественнику — вождю факельщиков или любому другому. Нас же они будут встречать как освободителей, избавивших их от чужеродной династии.

Он поднял на меня взгляд. В его глазах не было удивления. Была напряженная работа мысли.

— А Маньчжурия? — тихо спросил он.

— А Маньчжурия, полковник, в этом случае окажется предоставлена сама себе. Новой китайской власти она не нужна — это земля их врагов. Священная родина маньчжурских императоров останется без защиты, без армии и без Пекина, который ее кормил. И тогда мы сможем взять ее, как переспелый плод.

Гурко слушал меня, и его лицо каменело. Когда я закончил, он выпрямился, и в его голосе прозвучало нескрываемое возмущение.

— Ваше высокоблагородие, позвольте! — он с трудом сдерживал себя. — Если я правильно вас понял, наш план заключается в том, чтобы помочь мятежникам свергнуть их законного правителя, императора! Мы, офицеры, присягавшие Государю, будем способствовать бунту и хаосу. Разве это может соответствовать интересам Российской Империи?

Я ожидал этого вопроса. Это был естественный протест честного солдата, привыкшего мыслить в категориях «законная власть — бунтовщики».

— Сядьте, полковник, — сказал я спокойно. — Давайте разберемся в терминах. Во-первых, что такое «законный правитель»? Маньчжурская династия — это такие же «законные» правители для Китая, как когда-то Золотая Орда была для Руси. Это чужаки, узурпаторы, захватившие процветающую страну двести лет назад, пролившие море крови и доведшие ее «до ручки». Сегодня этим так называемым «государством» помыкают все, кому не лень. В первую очередь — англичане. Цины давно утратили всякую легитимность. Их власть держится не на любви народа, а на насилии и слабости. Мы не будем свергать «законного монарха». Мы поможем огромной стране избавиться от иноземного ига.

Я подошел к книжному шкафу, стоявшему в углу номера, и постучал костяшками пальцев по корешку томика с биографиями великих завоевателей.

— Скажите, полковник, вы знаете, кто такой Эрнан Кортес?

Гурко, удивленный вопросом, коротко кивнул.

— Так вот, Кортес, со своим крошечным отрядом испанцев, был лишь искрой. Пожар устроили шестьдесят тысяч индейцев-повстанцев, которых он повел на штурм Теночтитлана, устав от кровавого ига ацтеков. Он не завоевал Мексику, полковник. Он возглавил мятеж, свергший «законного» Монтесуму.

Я выдержал паузу.

— А Франсиско Писарро, знаете?

Снова молчаливый кивок.

— Та же самая история. Его горстка конкистадоров была лишь острием копья. Древко же составляла огромная армия мятежных инков, ненавидевших своего императора. Писарро не завоевал Перу — он помог одной части инков вырезать другую, и на этом пепелище построил новую власть.

Я вернулся к столу и посмотрел ему прямо в глаза.

— А кем, позвольте спросить, был наш Ермак Тимофеевич? Разбойник, предводитель частной армии. И он сверг «законного» хана Кучума, который, к слову, и сам был узурпатором, захватившим власть в Сибирском ханстве силой. Который сначала присягал нашему царю на верность, а потом отказался от этой присяги, когда ему стало выгодно.

Я снова замолчал, давая ему осознать ряд этих имен.

— Все эти люди, полковник, не были благородными рыцарями. Они были прагматиками. Они видели слабость одной власти, ненависть к ней другой — и использовали это, чтобы вписать свои имена в историю, на благо своего Отечества. То, что происходит сейчас в Китае — это наш шанс. Наш исторический шанс вскочить в последний вагон этого уходящего поезда. Иначе на наше место придут англичане. Они никогда не упускают таких возможностей.

Я налил ему коньяку, затем себе.

— Ну ладно, хватит уже этого бонапартизма. Что мы все о нас да о нас? Давайте поговорим об интересах России. Главный наш интерес, полковник, — это полное и безоговорочное устранение английского влияния на наших границах. А теперь скажите мне, сколько «законных» династий и сколько «легитимных» навабов и махараджей англичане свергли, утопили в крови и стерли в порошок, чтобы подмять под себя Индию? Не перечесть. Они не останавливаются ни перед чем, если речь идет о выгоде Британской короны. Отчего мы должны действовать иначе и играть в благородство с шулерами, которые держат крапленые карты в каждом рукаве? Вы представляете, что случиться, если Китай станет такой же Индией, полностью подконтрольной англичанам? И все это — прямо у нас под боком?

Гурко молчал, сжимая в руке нетронутый стакан.

— И наконец, в-третьих, — я сделал глоток, — давайте представим, что будет после того, как мы реализуем свой замысел. Огромный, хаотичный Китай займется своими внутренними делами. Англичане будут посланы в известном направлении — китайцы не забудут им ни опиумной торговли, ни опиумных войн. Зато мы, русские, будем там желанные гости. Не удивлюсь, если вам, например, они дадут пост военного министра. А в Маньчжурии, на севере, на руинах цинской власти, возникнет новое государство. Без британских советников, без коррупции пекинских чиновников. Под нашим, разумеется, просвещенным покровительством. Государство с европейскими порядками, с которым можно будет торговать, заключать договоры. Нормальное, приличное государство, которое даст нам незамерзающие порты, огромное количество продовольствия, территорию для прокладки железной дороги до Владивостока, и будет служить надежным буфером между Россией и непредсказуемым азиатским котлом. Вот каковы истинные интересы Империи, полковник.

Он молчал несколько долгих секунд, глядя на карту. Потом кивнул, словно приняв для себя какое-то важное решение.

— Это… трудно понять и принять, ваше высокоблагородие. Я бы даже сказал — безумный план в своей дерзости. Но он логичен, я понимаю его цели и свою задачу!

— Превосходно, — с облегчением выдохнул я. Теперь, когда удалось убедить полковника в легитимности нашей затеи, дальнейшая задача представлялась совсем несложной. Пора было переходить к следующим пунктам.

— Теперь о составе наших сил. Помимо вас военных, и вольнонаемных казаков, будут и люди, которых я набираю здесь, в Иркутске. Это… — я сделал паузу, обводя подбирая как