Военный инженер товарища Сталина 3 - Анджей Б.
— Дело было так, — объяснял ученый. — В начале тысяча девятьсот тридцать девятого года к берегам Антарктиды пришло судно «Швабенланд». Опытного арктического капитана и пилота Альфреда Ричера — советника верховного командования кригсмарине — Геринг послал так далеко не ради пафоса. И даже не для поисков следов немыслимых культов древних народов у Хребтов Безумия по просьбе оккультистов из Аненербе. Нам, то есть, рейху, требовались киты. Да-да, господа. Кит — это не только ценный ус и много мяса, но и ворвань. Иными словами жир, полезный для успеха четырёхлетнего плана строительства национал социализма. Из него можно делать смазки. Рём и его фирма давно и фатально познакомились с длинными ножами Гейдриха, но в рейхе хватало и других потребителей. В том числе в промышленных масштабах. Еще из ворвани изготовляли маргарин и глицерин. От глицерина шаг до нитроглицерина — а это уже взрывная польза для народного хозяйства. И вермахта заодно. Эскадра из пяти десятков рыболовных судов и семи китобойных баз постоянно искала китов между антарктической землей Королевы Мод и Южной Африкой — после того, как англичане изгнали нас из окрестностей Фолклендов. В кейптаунском порту, равно как и в прочих британских владениях, наших моряков ждали с не слишком распростертыми объятиями. Приходилось выкручиваться. Вот и созрел хитрый план создать стоянку для китобоев на антарктическом берегу. «Швабенланд», принадлежавший «Люфтганзе», нёс на борту пару гидросамолетов «Дорнье». Что было полезно не только для исследования антарктических просторов, но и для проверки работы нашей авиатехники в условиях крайнего севера. Ведь впереди были и Норвегия, и советское Заполярье. Не забывайте, я сейчас говорю о тридцать девятом годе. Приближалась мировая война.
Все с увлечением слушали профессора, отдавая должное кулинарным способностям фрау Кролль. Фюрер почти не ел, занятый своими мысленными проектами, иногда бросая взгляд на прибывшую с материка гостью.
— Ну а совсем секретным поручением капитану Ричеру, — продолжил профессор, — было проверить возможные места для организации тайных точек дозаправки для подлодок. Правда, сделать это следовало не в Антарктиде, а у берегов Бразилии. У вулканического острова Илья Триндади. Опыт арктических походов у капитана Ричера был экстремальным. В тысяча девятьсот двенадцатом году он потерял бо́льшую часть команды судна, начальника полярной экспедиции и фаланги нескольких пальцев, угодив в ледовый плен под Шпицбергеном. Как опытного полярника и одного из лучших в рейхе специалиста по гидросамолетом, именно его решили послать на самый дальний юг. Этим занялся Геринг. Перед отправлением «Швабенланд» посетил известный американский полярник — контр-адмирал Бёрд. Ричер даже предложил Бёрду присоединиться — но заниматься исследованиями под нацистским флагом американец отказался. Вместо этого годом спустя, он возглавил американскую антарктическую экспедицию по заказу ВМС, Госдепартамента и Казначейства США. И основал две базы — на Антарктическом полуострове и земле Мэри Бэрд. Для пущей научности американцы захватили с собой танк M2A2. Тоже сугубое совпадение. Наша же антарктическая экспедиция отчалила из Гамбурга семнадцатого декабря тридцать восьмого года. Спустя месяц, девятнадцатого января, «Швабенланд» пришёл к границе льдов. Всё оказалось очень плохо. Из-за сложной ледовой обстановки судно так и не смогло подойти к берегу. Да и подходить было особенно некуда. Берег земли Королевы Мод почти на всём протяжении представлял собой крутую ледяную скалу высотой в десятки метров. Бо́льшую часть исследований экспедиция проводила на двух гидросамолетах «Дорнье». В том числе и безуспешные поиски китов в окрестных водах. Воздушные борты «Борей» и «Пассат» сделали одиннадцать тысяч аэрофотоснимков ледяных пустынь и гор. Нога граждан Третьего рейха ступила на антарктические льды трижды. Один раз небольшая команда естествоиспытателей доплыла до ближайшего айсберга, сделала для отчёта и прессы модное фото с нашим нацистским флагом и отправилась обратно на борт — отпаиваться горячим кофе. Дважды ко льдам причаливали летающие лодки. Третьего февраля пилот Рихард Ширмахер за восемьдесят километров от берега заметил свободную ото льдов территорию с озёрами. По фамилии первооткрывателя её назвали оазисом Ширмахера. На узкой полосе суши шириной в три километра и площадью тридцать четыре квадратных километра находится порядка сотни озёр. В ответ на срочно выдвинутую Норвегией претензию на эти самые антарктические пустоши, с гидросамолетов над Новой Швабией раскидали флажки со свастиками. Ни малейшей возможности основать не то, что базу — хижину из палок и других подручных материалов, у экспедиции Ричера в том году не было. Они даже к берегу пристать не смогли. С начала февраля погода начала портиться. И пятнадцатого числа «Швабенланд» отправился в обратный путь.
Ученый обвел стол рукой.
— Вот потому мы сейчас и прибыли. Рейхсмаршал Геринг послал нашу миссию на разведку подобного оазиса, расположенного в нетронутых льдах континента.
Рассказывая об адмирале Бёрде, он и не подозревал, насколько близко прикоснулся к судьбе американского исследователя, который потом повел к антарктическим берегам ударное авианосное соединение ВМС США. Естественно, это было чистой воды совпадением.
Пили вино. Рассуждали о последних новостях. Дважды меняли столовые приборы. Ужин удался на славу: своим кулинарным мастерством блеснула фрау Кролль. Прощаясь, супруга полковника Штрауса изъявила желание, прокатиться завтра по снегам выступающих торосов, а супруга коменданта Базы-211 обещала проводить Ханну Райч, когда та будет взлетать с аэродрома. Отбытие экспедиции назначили через три дня — на утро 12 января.
С тем и расстались любезно. Гитлер остался доволен, что при гостях Ханна Райч не выказала своего знакомства ни с ним, ни с Евой. Ведь недаром он самолично когда-то вручал ей Железный крест из собственных рук.
Таким образом, тайна пребывания Гитлера в Антарктиде была не нарушена.
…Предстоял день отбытия экспедиции.
Глава 7
1945 год. 8 января.
