Военный инженер товарища Сталина 2 - Анджей Б.
В шесть часов утра государыня обыкновенно просыпается. При ее пробуждении к ней с многочисленных подушек бросается целая свора любимых комнатных собачек породы английских левреток. Кофе уже на столе. Екатерина нюхает табак, и садиться за рабочий стол. Пока читает доклады и пишет корреспонденцию, почти не отрывает от лица золотую табакерку.
В девять часов утра возвращается в спальню, принимая с докладами секретаря Грибовского, обер-полицмейстера, канцлера, фельдмаршалов и прочих высоких посетителей. Светлейший князь Потёмкин в это время в Крыму вместе с Суворовым. Красавец фаворит Саша Ланской скромно сидит в углу, играя с собачками. Его время придёт к вечеру. Для него двери спальни её величества всегда открыты. К часу дня во время обеда проходит малый выход. Граф Шетарди отсутствует, как, впрочем, и оба брата Орлова. Они в опале.
После обеда Екатерина беседует несколько минут с приглашенными; затем все расходятся. Наступает время разборки зарубежной почты и поступившей корреспонденции. Князь Вяземский готовит несколько донесений. Затем государыню переодевают для большого выхода. Вечер начинается с карнавальных танцев или дворцовых балов. Льётся рекой вино. Звуки музыки заглушают смех и кокетливые признания в любви. Затем игра в карты. Она кончается обязательно в десять часов, и её величество удаляется во внутренние покои. Ужин подаётся лишь в парадных случаях, но и тогда Екатерина садилась за стол лишь для виду. Вернувшись к себе, она сейчас же уходит в спальню, выпивает большой стакан кипяченой воды и ложится в постель. Звонит в колокольчик. За скрытой портьерой появляется граф Ланской.
Обычный будничный день матушки государыни окончен.
* * *
Так было и сегодняшним утром.
Её величество как всегда проснулась вместе с собачками в шесть часов.
В приемной уже дожидался граф Строганов. Доклады следовали один за другим. Князь Барятинский прибыл с донесением от Светлейшего Потемкина. Прочитав его, Екатерина с удовольствием воскликнула:
— Дадим звону всей Порте! Чтоб аж в Европе услышали!
«Дадим звону» — было её любимым выражением, когда государыня пребывала в отличном расположении духа.
— Что там ещё, любезный граф? — обратилась она к Салтыкову. Фрейлина Протасова в это время нашептывала императрице последние слухи, бродившие по столице.
— Говорят, в Петербург вчера прибыл какой-то незнакомец, весьма подозрительный на вид. Ни документов, ни верительных грамот, ни представительных писем. И одет по-заморски. Через заставу его пропустили, но задержали в полицмейстерстве до вашего указания.
— А какое мне дело до каких-то незнакомцев? — удивилась Екатерина, подзывая к себе Ланского. Во время отсутствия князя Потёмкина Саша Ланской был ей особо приятен. Это не грубый Григорий Орлов, не заносчивый Васильчиков, не туповатый Зорич или Завадовский, и даже не ничтожный Корсаков, который удалился в свое, подаренное ему поместье, где направо и налево хвастался интимными связями с великой государыней. Саша Ланской был скромным и тихим. Потёмкин намеренно приставил его к ногам матушки государыни, чтобы его место не занял кто-нибудь из враждебной партии Голицыных — Нарышкиных.
— В том-то и дело, матушка, — шептала Протасова, — что он не какой-нибудь проходимец. Говорит, что прибыл из очень далеких мест, и говор у него какой-то чудной, на наш не схожий.
— Иноземец?
— Уверяет, что да. Непременно желает встретиться с вашим величеством. Охранникам показывал чудные вещи, да и одежда на нем весьма забавная: окутан с ног до головы какой-то материей.
— Ну а мне-то что до этого? — бросая томные взгляды на фаворита, упорствовала государыня.
— Чудеса он показывал охране, ваше величество.
— Ну-у… — протянула Екатерина, — этим нас не удивишь. Недавно только отбыл граф Калиостро, посрамившись в своих фокусах. Этот тоже из числа мнимых кудесников?
— Надо бы вам посмотреть. Любопытная личность.
— Хорошо. Доставь его во дворец. Вечером взгляну.
И повернувшись к Салтыкову, весело повторила:
— Эх! Дадим звону Порте! Пускай теперь крымский хан Шахин-гирей токмо попробует угрожать нам. И Людовику отпишите, братцу моему, королю. А мы сегодняшним вечером бал дворцовый назначим.
Махнув рукой, означавшей конец аудиенции и отпуская князя Барятинского, добавила напоследок:
— Светлейшему другу моему Потемкину прикажите, чтобы как можно скорее возвращался ко двору. Александр Васильевич и сам справится там без него.
Она имела в виду Суворова. Прошла в следующие залы, где её ожидали более полусотни сановников разных степеней и титулов.
— Бал с машкарадом, значится, будет. Всем плясать. Радоваться. Хана-гирея на колени поставим. Пусть Европа гудит от нашего звону!
Таким образом, и оказался Игорь-пилот перед светлым образом матушки императрицы.
Отныне его пребывание здесь, в восемнадцатом веке, пошло совершенно иным путём, предначертанным судьбой свыше.
* * *
…Прошло несколько дней с того памятного дня, когда старшего лейтенанта авиации представили великой государыне. Уже цвели яблони и сирени. Май месяц в Петербурге выдался на редкость тихим и тёплым, без гроз, наводнений и прочих нежелательных явлений природы. В порту Невы стояли на приколе несколько баркасов. Город полнился слухами, что во дворце её величества поселился какой-то заезжий иностранец, способный творить чудеса.
В первый же вечер знакомства с государыней, Игорь, на правах самого начитанного в этой дремучей эпохе, поведал ей при аудиенции множество удивительных подробностей из её прежней жизни. Опираясь на сведения где-то у себя в закоулках памяти, он изумил императрицу своими знаниями грядущей истории. Пожалуй, только Ломоносов мог соперничать с ним в эрудиции, однако великий учёный уже отошёл в мир иной. Ни для кого не секрет было, что в прошлом Екатерина именовалась принцессой Софией Августой Фредерикой Анхальт-Цербстской, прибывшей в Россию пятнадцатилетней девушкой. К примеру, этот приятный молодой человек, уже переодетый по ее приказу в модный кафтан, рассказал ей дивные вещи. Якобы она войдёт в историю как императрица Екатерина Великая. За время царствования она искренне полюбит Россию и всю жизнь посвятит служению своей новой родине. Она будет главной защитницей Русской Православной Церкви и в то же время проповедовать веротерпимость. Выступать против крепостного права и реформировать систему образования. Будучи начитанной, эрудированной женщиной, переписывалась с Вольтером, Гриммом, Руссо, её перу принадлежат многие сочинения. Главным итогом её длительного правления, по словам Игоря, стало то, что она дала России «сознание силы, гения и исторического предназначения».
Екатерина удивлялась всё больше,
