Чëрный Выброс: подкритическая реактивность - Радислав Лучинский
Целую невыносимую минуту чернобыльский РБМК молчал, сжимая и разжимая кулаки и шумно дыша. Потом, явно через лютое усилие воли, ломая себя, выдавил неживым глухим голосом:
— Это мы ещё посмотрим, кто куда не поедет! Школьные тëтки за нашу команду ничего не решают, мы — городская сборная. А ты мог бы и на автобус сесть! Запыхался на таком ветрище, вот заболеешь теперь…
— Не-а, — торопливо замотал Генка головой, — Не заболею, я знаешь, какой закалëнный? А предупредить я должен был!
— Всё равно рисковать не надо, — строго сказала Лина, — Сейчас погода обманчивая.
— Я проездной потерял, — Генка виновато опустил глаза, — Какой мне автобус?
— Тридцать три несчастья! — проворчал Эрик, — Вот как ты теперь домой поедешь? Кстати, Антоха, куртку он, получается, в школе оставил. Во всяком случае, сюда без неё пришёл.
— Так я вместе с курткой где-то посеял, — едва слышно прошелестел окончательно смущëнный Пузиков.
— Ну, сегодня просто Международный День Теряния Курток, я тоже свою в школе забыла! — хмыкнула Лина, — Мать, наверно, с ума уже сходит?.
— Пока не сходит. — Пузиков несмело улыбнулся, — Она же думает, что я на продлëнке. Но скоро начнёт. Вот с работы придёт и начнёт.
— Мы тебя отвезëм! — не терпящим возражений тоном сказал Чернобыльников, — А куртку я тебе свою старую дам.
— Она же на нём болтаться будет, — скептически посмотрела на него ИАЭС, — Сам бы согласился в таком виде знакомым на глаза попасться?
— Это всё-таки лучше, чем ничего, — Дайичи поднялся со своего места. — А чтобы всё точно в порядке было, Рэй и Антон тебя до самого дома проводят.
— А если и ты, самурай, к ним присоединишься, то, может быть, удастся уговорить его маму, чтоб очень не ругала, — воодушевился Эрик, — У тебя вид авторитетный.
— Я пробуждения тошиного отца хочу дождаться. Пусть Лина едет, у неё тоже вид представительный.
Рэй незаметно для других протелепатировал Дайичи, что он — самый-пресамый мудрый из всех японских мудрецов. Действительно! Если Пузикова будут сопровождать трое активити, включая Фею Озера, смеяться не посмеет никто. Даже если Генка будет без трусов и зелëнкой под зебру располосованный. Скорее уж, втайне завидовать начнут, и выспрашивать, как такое получилось. Тошка пройдëтся по холодку и немного очухается. И когда вернëтся, будет уже способен соображать, а не только задирать всех. Тем временем и Александр Николаевич, скорее всего, проснëтся, и получится что-нибудь выяснить. А у самого Рэя, может быть, голова станет меньше болеть, и гнусные мысли из неё повыветрятся хоть немного.
— Разберёмся! — ободряюще улыбнулся Рэй Чернобыльникову, натягивая одолженный им тёплый мохнатый свитер.
Диск 3. МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ Фрагмент 1
Проездили они часа два.
Пока ждали автобус, пока тащились на Обороны Ленинграда, пока убеждали пузиковскую маму не ругать Генку за потерянные в школе вещи…Убедили таки — Вера Игоревна в конце концов заулыбалась и сказала, что "настолько легендарных товарищей" без чаю ни в коем случае не отпустит. Рэю, правда, и так казалось, что он уже булькает, но не обижать же гостеприимную хозяйку, сводя на нет все дипломатические усилия! Тем более, что к чаю прилагались маленькие домашние пирожки с капустой, невероятно вкусные, жаль, что энергичный Чернобыльников слопал почти все.
В общем, когда они вернулись в квартиру Назаровых, был уже совсем вечер. А ещë их ожидал сюрприз.
Во-первых, Александр Николаевич Назаров, один из лучших ВИУРов станции и приëмный отец Тошки, уже проснулся и явно был в полном порядке. Он сидел на своей любимом месте в самом углу под свисающим со стены кашпо с лохматой традесканцией и поглощал циклопических размеров бутерброд с докторской колбасой. Во-вторых, на столе гордо высилась здоровенная сковорода с упоительно пахнущей жареной картошкой. А в-третьих…
В-третьих, гостей, пока Рэй, Тошка и Лина провожали Пузикова, стало на одного больше. По левую руку от ВИУРа сидел мальчик, лет десяти-одиннадцати на вид. Странный, надо сказать, мальчик.
Он был очень тоненький — не тощий, не худой, а именно тоненький, по-птичьи лëгкий в кости. Волосы тëмные, прямые и блестящие, длиной до плеч, кожа фарфорово-бледная, уголки капризно очерченного рта чуть опущены вниз, будто грустить его обладателю гораздо привычнее, чем улыбаться. И глаза как у мультяшного оленëнка — огромные, бархатно-карие с длинными пушистыми ресницами. В общем, в реальной жизни таких мальчиков не бывает, они водятся только на иллюстрациях к романам про старинную жизнь. Представить этакое чудо играющим в футбол или стоящим в очереди за квасом решительно невозможно.
— Маленький принц Экзюпери, — протелепатировала Рэю Лина, — В классе его шпыняют, наверное.
Сходство нового действующего лица с принцем довершала одежда — что-то, вроде тëмно-вишнëвого камзола, из-под которого виднелись щедро отделённая кружевами чëрная рубашка. В общем, шпагу в руки — и добро пожаловать в восемнадцатый век! Только отцепить испещрëнную незнакомыми буквами пластиковую карту с правой стороны груди, а то при дворе Людовика не поймут.
В одной руке неожиданный визитëр держал чайную чашку, из которой периодически отпивал с такими изяществом, будто и правда, только что прибыл с королевского приëма. На столе перед ним лежал небольшой плоский приборчик, от которого к левому уху пришельца тянулся почти незаметный провод.
— Прошу любить и жаловать! — улыбнулся в усы Александр Николаевич, — Это Сэнед Ар-Майтирэн, город Сиарнар, республика Хайкан, планета Урмила. Между прочим, первый активити из другого мира, ступивший на землю Светлояра.
— Здравствуйте! — чуть склонил голову первый активити, не разжимая губ. Голос донëсся не изо рта, а из чëрного кристалла, прикреплëнного к кружеву под горлом, — Прошу прощения, так как я не знаю местного языка, я вынужден пользоваться ретранслятором. Так что могу несколько путаться, особенно, в принятых здесь вежливых обращениях. В нашем языке нет, например, разделения на "вы" и "ты". И ещё некоторых привычных вам вещей.
— Я же тебе сразу сказал, что проще на " ты", — сказал Александр Николаевич, — Во всяком случае, пока мы здесь. Понадобится поправить, я поправлю.
— Мы тут пока поесть приготовили, — Эрик махнул рукой в сторону сковороды, — Налетайте, кто голодный!
Рэй поблагодарил, достал себе тарелку и с удовольствием "налетел". Картошка была изумительно вкусная, из чего светлоярский активити сделал вывод, что готовил Дайичи. Среди множества талантов, которыми Зона наделила радиоактивного самурая, не последнее место занимал кулинарный. Да и не талант это, пожалуй, был, а даже целый гений.
Тошка тоже с удовольствием воздал должное дайичиным способностям, не
