Новое дело - Никита Киров

— Будем делать точечные уколы, я уже начал работать. Вот и смотрите, парни. Сначала они хотели нас завербовать к себе. Скоро начнут ставить ультиматумы. Типа, если не перейдём к ним, то раздавят.

— И что придумал? — спросил Шустрый и усмехнулся. — Мочить обоих? Заманить их на стрелку, и на! — он вскинул руки, будто стрелял из автомата.

— Слушай лучше, Шуст’ый, — с укоризной сказал Шопен. — Не будет так. Не тупые же.

— Не будет, — я кивнул. — Они на такую стрелку не пойдут, у них только один выход остался — война. Но мне на них плевать, мне на нас не плевать. Суть в том, что раз не вышло завербовать, то они захотят нас уничтожить. А потом… потом им придётся с нами договариваться.

— Не понял, — лицо Шустрого вытянулось.

Оба переглянулись, и Борька собрался было расспрашивать, но решил подождать, когда я сам расскажу. Я поднялся и сел между ними.

— Вводных много, — сказал я. — И вот в чём суть. Я говорил с Бродягой, и он не спорит насчёт одной вещи. Он понимает, что братва быстро узнает, кто убил Фиделя — именно он. Не от нас узнают, само собой, но всё равно вычислят рано или поздно. Зато ему и его группе проще затаиться, потому что контактов с бандитами мало, те их замучаются искать. Зато для Гарика они угроза явная, и от него потребуют мстить. А мы пока с Бродягой и его группой не пересекаемся, и в братве не были, как Дима. Поэтому не заодно, но это риск и для нас, конечно.

— Ну-у, — протянул Шустрый.

— В городе есть и другие угрозы. У них в банде есть такой Граф, бригадир, бывший афганец. Он может захотеть подняться, когда не стало Фиделя, но я им отдельно займусь.

Неугомонный щенок, думая, что мы так сели, чтобы с ним поиграть, принёс мячик. Я погладил пса и швырнул подальше, чтобы побегал за ним. Пока он бегает и цокает когтями, нас вообще хрен кто услышит.

— Другой момент, — я кивнул на Шопена. — Портовая братва. Если портовым закинуть что-нибудь, они могут потребовать какую-нибудь точку, а у Гарика уже мало сил, когда его брата не стало. Но и Налиму нельзя такое спускать, если он метит на место пахана. Если портовые сразу встанут в позу, союза не будет.

— А как они пове’ят? — спросил Шопен. — Они на химкинских не лезут лишний 'аз, слабее же.

— А вот мы с тобой потом отдельно сядем и обсудим. Просто хочу понять, сможешь помочь или нет. Стреляться они не будут, но намерения обозначить им надо.

— Да без база’а помогу, если надо.

— Вот и отлично. А дальше начинаем спектакль. Там милиция будет, и к тому ФСБшнику схожу. В общем, у группировки начинаются проблемы, и им будет не до того, чтобы наказывать нас за дерзость. Они даже про Кислого забудут. Слишком много проблем разом стрельнет. И тут мы хитрим дальше.

Поглядел на них по очереди. Шустрый нахмурил лоб, глядя на меня, Шопен на нас не смотрел, но он просто сидел, повернувшись к нам слышащим ухом, чтобы ничего не пропустить. Он внимательно впитывал, понимая, что от этого зависит наше выживание.

— Будет две попытки покушения, — продолжил я. — На Гарика и Налима, будто они друг друга заказали, и тут мы уже начали действовать. А дальше мы делаем вид, что находимся на стороне врага, но ещё не приступили к задачам, только ждём. Гарик будет думать, что мы пришли к Налиму.

— А почему? — удивился Шустрый.

— А вот это твоя задача. Подожди ещё, объясню.

— Не отвлекай, Шуст’ый, — нетерпеливо сказал Шопен.

— А Налим будет думать, что мы спелись с Гариком, а это — задача Славы Халявы и моя. И тут у них будет единственный вариант. Вернее, два варианта, потому что проблемы накопились, а решать их надо осторожно, и на нас сил не хватит. Первый — хлопнуть меня по-тихому, но вы же этого не дадите, — я усмехнулся.

— Ты чё, конечно нет, — Шустрый хмыкнул.

— Второй — подкупить, чтобы мы остались в стороне, раз не выходит заманить, и мы не хотим. И мы придём к кому-нибудь из них, — продолжал я, — скажем, что можем не вмешиваться, но взамен…

— Бабки? — предположил Шопен.

— Не, может подумать, что что-то не так. Заподозрит. Они привыкли людей своей меркой мерить, но в такой ситуации они будут всех подозревать. Поэтому они захотят убедиться, что мы не вмешаемся.

— Застрелить решат?

— Это уже не выйдет, слишком много проблем начнёт вылезать. Опасно идти на конфликт ещё и с нами, особенно если мы зубки покажем. Поэтому захотят откупиться, чтобы обязательно наказать потом. Но для Гарика с Налимом этого «потом» уже не будет.

Я замолчал, чтобы они обдумали всё. В планах всё гладко, но на деле надо будет предусмотреть много вариантов. Паханы тоже будут сидеть, обсуждать, планировать, торопить и угрожать.

Самый худший для нас вариант: Гарик решит, что это мы убили его брата, сами или совместно с Бродягой, и немедленно начнёт мстить. Или что Налим и Гарик помирятся или вообще не начнут враждовать.

Но эти два варианта я уже прорабатывал.

В итоге Налим и Гарик должны вцепиться друг другу в глотки. А когда на их месте будет Граф, у него не будет возможности на нас наезжать, первое время уж точно. А мы уже сами что-нибудь устроим, чтобы он не скучал.

Но вот эта часть плана самая сложная. Хотя и другие не легче.

— И чё зап’осим? — спросил Шопен. — Чтобы мы не лезли.

— Когда Налим придёт, то взамен попросим… намекнём, что надо оплатить… скажем, — я задумался, — например, клинику в Берлине и протезы для Самовара. Ещё кого-нибудь на реабилитацию отправить, много же пацанов в городе. Мы же все заодно, и братва это знает, а бандит подумает, что этим нас купил.

— Реально денег даст? — Шустрый медленно улыбнулся. — И чё, Самовар ходить начнёт? Если будут деньги…

— Погоди, никто эти деньги сразу не даст. Они тоже этим бросаться