Последний заговор Гитлера. История спасения 139 VIP-заключенных - Иан Сэйер

Проявив осторожность и хитрость шпиона, Пейн-Бест сумел встретиться со всеми своими товарищами-заключенными в подвале Бухенвальда, несмотря на то что их держали отдельно. Помимо Кокорина и Фалконера, в эту избранную группу входили немецкие офицеры и общественные деятели, которые так или иначе предали рейх, а также один нацистский военный преступник. Умелый манипулятор, Пейн-Бест, свободно владевший немецким языком, выкачивал из них информацию и фактически стал лидером группы.

Около 10 часов вечера, когда Пейн-Бест целый день ждал приказа об отбытии, люди возле его камеры засуетились. Дверь распахнулась, и ему приказали выйти. Собрав свой довольно большой багаж – в том числе чемодан, пишущую машинку и три большие коробки, – он вышел и обнаружил, что и остальных, пребывающих в таком же замешательстве, выгоняют. Их повели вверх по лестнице на улицу, где буковый лес уже погрузился во тьму.

Их ждал транспорт – изумрудно-зеленый тюремный фургон, известный как Grüne Minna[92]. Вмещающий до восьми заключенных, он был размером со стандартный грузовой фургон. Эта модель была довольно своеобразной – с двигателем на дровяном генераторе. Из-за нехватки нефти во время войны немцам пришлось прибегнуть к нескольким необычным решениям, и это было одно из них[93]. Большую часть пространства в задней части салона занимали дрова для генератора. Там же должны были поместиться 17 заключенных и их багаж.

Пейн-Бест скорее умер бы, чем уехал без своих вещей (чуть раньше, когда кто-то сказал ему, что заключенные отправятся в путь пешком и придется бросить некоторые из дорогих ему вещей, он не на шутку разозлился)[94]. Так или иначе, фургон был полностью забит – так плотно, что не вздохнуть. Заднюю дверь захлопнули и заперли.

В этот момент по всему лагерю завыли сирены воздушной тревоги. Заключенные, запертые в тесном, душном фургоне, беспомощно стояли и слушали, пока их охранники бежали в укрытие. Время шло, и, напрягая уши, они прислушивались к гулу бомбардировщиков и ожидали грохота взрывов.

Стояла тишина, пока наконец не прозвучал сигнал об отмене тревоги – она была ложной. Заключенные услышали, что охранники вернулись, и машина тронулась, как только двери за водителем и охранниками захлопнулись. Двигатель загрохотал, и они двинулись. «Зеленая Минна» не проехала и сотни метров, как вдруг резко остановилась и заглохла. Почти сразу же заключенные почувствовали запах выхлопных газов. Двигатель продолжал работать, и пары становились все гуще, запах стоял удушающий. По крайней мере один заключенный, Зигмунд Рашер, поддался панике. Невысокий мужчина с рыжими усами, Рашер раньше был врачом СС и помогал проектировать газовые камеры для лагерей смерти, а также проводил над заключенными ужасающие эксперименты[95]. Его карьера подошла к концу, когда его обвинили в финансовых махинациях и фальсификации научных результатов.

«Боже мой, – воскликнул Рашер, когда фургон наполнился парами. – Это фургон смерти, нас травят газом!»[96] Если кто в этом и разбирался, то это был Рашер. Как один из технических архитекторов «Окончательного решения», он знал, что в ранних экспериментах такие транспортные средства применялись для массовых убийств.

Пейн-Бест, сохраняя хладнокровие, обратил внимание Рашера на проблеск лунного света, пробивающийся через вентилятор в боковой стенке фургона. «В газовых камерах такие штуки есть?» – спросил он.

Рашеру пришлось признать, что нет. «С нами, вероятно, все будет хорошо», – сказал он.

Намеренно или нет, но испарений становилось все больше, и заключенные начали задыхаться. В конце концов «Зеленая Минна» покачнулась и поехала дальше. Через вентилятор поступал воздух, и газ постепенно рассеялся. Заключенные все-таки не умрут.

По крайней мере, не сегодня.

3

Альпийская крепость

Пока заключенных перевозили из Заксенхаузена и Бухенвальда, в Берлине в мрачном бункере под садом рейхсканцелярии Адольф Гитлер закипал от злости. На его тысячелетний рейх надвигался Армагеддон, но он продолжал отдавать все более истеричные приказы, часто армиям, которые давно уже растворились в тумане поражения.

Некоторые из его фанатичных последователей поддались той же бредовой паранойе, взращенной в изоляции. Но менее преданные Гитлеру офицеры в тайне планировали собственное спасение. Больше всего предателей фюрера было среди его преторианской гвардии[97] – всемогущих СС, которые боялись за свое будущее и разрабатывали планы (часто противоречащие друг другу), предполагающие ужасные последствия для VIP-заключенных.

Самым коварным был Генрих Гиммлер, глава СС и главный организатор Холокоста, убежденный, что может заменить Гитлера на посту фюрера и договориться об условиях мира, которые позволят восстановленной Германии присоединиться к Америке и Великобритании в войне против Советского Союза. С марта 1944 года через нейтральных посредников он делал союзникам секретные предложения, в первую очередь дав понять Франклину Рузвельту и Уинстону Черчиллю, что готов свергнуть Гитлера. Оба лидера отнеслись к предложению с презрением[98]. Как только поражение стало казаться неизбежным, Гиммлер начал тайно освобождать из концентрационных лагерей группы заключенных – инициатива, вызвавшая подозрения со стороны его подчиненных и разозлившая Гитлера, когда тот узнал об этом[99]. Гиммлер тщетно надеялся, что эти символические жесты улучшат его репутацию в Вашингтоне и Лондоне.

У двух самых главных заместителей Гиммлера были немного более реалистичные, хотя и разные планы. Несколько недель обергруппенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер[100] в Берлине и его коллега и соперник в Италии обергруппенфюрер СС Карл Вольф[101] пытались решить, как завершить войну с максимальной выгодой для Германии. Оба плана включали в себя защиту стратегически важных нацистских земель в Австрии и Баварии. Расположенный в долине Альп регион Тироль, простирающийся вдоль австрийско-итальянской границы, в перспективе рассматривался как последний рубеж: Alpenfestung[102], или Альпийская крепость, была внушительной сетью укрепленных горных баз.

Кальтенбруннер и Вольф когда-то были друзьями, но соперничество привело их к открытой враждебности. Будучи главой многоголового РСХА, Кальтенбруннер – великан со шрамом на лице, чье присутствие пугало даже Гиммлера – был одним из самых могущественных людей в Третьем рейхе. РСХА включало в себя гестапо, Крипо (уголовную полицию) и СД, которые вместе представляли собой сеть абсолютного тоталитарного контроля в нацистском государстве.

Карл Вольф, в отличие от Кальтенбруннера, был привлекательным, приятным и обаятельным человеком, который благодаря своей харизме располагал к себе многих, в том числе Гиммлера и Гитлера (что раздражало Кальтенбруннера). Бывший специалист по связям с общественностью, Вольф был ловким дельцом и каким-то образом умудрялся сохранять видимость непричастности к варварству нацизма. Ранее третий по рангу командующий СС, он был глазами и ушами Гиммлера в ставке фюрера. Но Вольф впал в немилость и к апрелю 1945 года стал полномочным представителем немецких вооруженных сил в Италии в высоком титуле Höchster SS- und Polizeiführer[103]