Записки министра госбезопастности. ДНР, как все начиналось - Андрей Юрьевич Пинчук
После парни начинают штурм. С другой стороны города пытаются атаковать наши бойцы из батальона Севера, но атака захлебывается после семи трехсотых. Зато внимание противника оттянуто.
Между тем наша основная группа вошла. В течение дня несколько отрядов постепенно продвигались к центру, шли навстречу друг другу.
Когда становится понятно, что штурм удался, наступающие начинают усиливаться подразделениями, перебрасываемыми с других направлений фронта.
– Саша, ты куда?!
В момент начала очередной волны штурма Захарченко стремительно идет к выходу вместе с адъютантом Семеном.
– Да поеду, посмотрю…
– Куда ты поедешь?! Ты пойми! Координация между подразделениями и штабными сейчас держится только на тебе! Если ты сейчас рванешь в бой, наступление посыплется. Да и автономные группы стопудово подтянутся к тебе, и конец общему плану и управлению. Ты нужен в штабе.
Захарченко неохотно соглашается… Еще полдня он управляет боем на месте.
Во второй половине, когда становится понятно, что вход в город успешно осуществлен и закреплен, он опять начинает собираться. В этот раз я не возражаю. Штабные теперь справятся сами, критический этап преодолен, а в бою в том числе и мои бойцы. Едем.
Штурмовая группа ДНР в городе Углегорске, бой за город
Сначала прибываем к зданию администрации одной из шахт. Там Захарченко общается с местными жителями, дает интервью прибывшей прессе. В это время я связываюсь со своими и вызываю на место резерв из комендантского подразделения МГБ. Сам сажусь с Захарченко в джип, едем дальше. За рулем – Захарченко, рядом – инструктор его охраны, бывший боец российской «Альфы» дагестанец Мага. Я – на заднем сиденье.
Направляемся в сторону въезда в город. И тут нам на встречу выкатывается бэтээр. Белые полосы! Полоски «беременности» говорят о принадлежности Украине… Черт, по докладу это уже наша территория, самый въезд в город! Неужели контрнаступление?!
Мы катим по узкой полосе дороги в поле. Свернуть нельзя, вся территория проезжей трассы заминирована. На обратном пути мы в этом убедимся.
Готовимся выпрыгнуть из машины. На спинке сиденья висит РПГ-18, Мага после остановки машины быстро хватает гранатомет и выскакивает.
А, нет. Нормально все, присмотрелись: наши! Едут на трофейной технике. Опознали по небольшому российскому флагу, привязанному к антенне бронемашины, который издалека не заметили. Вышли, переговорили, тронулись дальше.
У теперь уже бывшего, разнесенного со второй попытки артой укропского блокпоста нас встречает Дикий и Монгол, докладывают обстановку. Группы движутся в сторону центра города к железнодорожному вокзалу. Садимся в машины, едем туда.
Вечереет. Мы останавливаемся у подбитого танка. В трехэтажном обшарпанном здании напротив пламя выбивается из нескольких верхних окон квартир жилого дома под куском снесенной снарядом крыши. Снег пропитывается дымом пороха. Ощущение открытки из детства к 23 февраля с видами взятия Рейхстага.
Осматриваемся и решаем остаться здесь на ночь. Выбираем отдельно стоящее здание, которое раньше было каким-то общественным клубом, назначаем группу для вскрытия дверей и оборудования мест ночевки.
Центр Углегорска, после боя
В это время подъезжают съемочные группы центральных телеканалов во главе с Евгением Поддубным. Захарченко дает ставшее впоследствии громким интервью, в ходе которого рядом раздается выстрел снайпера, но он невозмутимо продолжит рассказ. Как станет понятным впоследствии, этот снайпер будет корректировать и работу артиллерии противника.
На камеру Захарченко демонстрирует украинский флаг, захваченный у гарнизона города, один из моих подчиненных под запись журналистов докладывает ему обстановку. Я случайно попаду в кадр. Впоследствии этот сюжет будет мне дорого стоить. Моя супруга вплоть до этого момента была уверена, что я круглосуточно сижу в охраняемом кабинете. Но ее отец узнает в сюжете зятя, сбросит ей ссылку, и мне будет что послушать.
Фрагмент передачи Евгения Поддубного об Углегорске. При съемках автор книги попал в кадр
Проходит минут десять, и начинают свистеть мины. Сначала редко, потом все чаще и кучнее. Проходит еще несколько минут, и подключается артиллерия.
После одного из взрывов нас сбивает ударная волна. Мой боец с позывным Злой валится на меня, прикрывая от летящих осколков. Рядом падает Слава Кузнецов – Куляб. Я животом ощущаю волны содрогающейся от разрывов земли. Они становятся все ближе, пытаюсь свести разъехавшиеся от вибрации ноги. В голове крутится идиотская мысль, что если сейчас оторвет ногу, то нужно хотя бы постараться сохранить гениталии.
Пытаюсь по радейке связаться со своим комендантским резервом и приказываю подтянуться ко мне. Обстрел прицельный, нужно срочно обнаружить корректировщика. Но старший группы Волк начинает придумывать причины, почему не может этого сделать, и я понимаю, что он просто боится.
Лежу рядом с дымящимся танком. Вдруг воздушная пробка закупоривает уши, пробивая вату кислорода в легких, уходит куда-то в грудь от грохота взрыва, перекрывающего другие. Краем глаза, как в замедленной съемке эпичного голливудского фильма, я вижу летящую у меня над головой башню подбитого ранее танка. Как станет ясно позже, одна из ракет «града» попадет в его боекомплект, и тот сдетонирует.
Подбитый в Углегорске танк. Через несколько минут после съемки в его башню попадет ракета «града», боекомплект сдетонирует, и оторванная башня пронесется над головами бойцов.
Действительно ли я видел эту медленно летящую башню, или это потом уже мозг додумывает детали? Сложно сказать. Но трещины корпуса отлетевшей метров на сорок башни я помню до сих пор.
Впоследствии кадры обстрела, когда, по ощущениям, на нас начинает падать небо, облетят телеэфиры в сюжете Поддубного.
Я хватаю Поддубного за плечо и криком приказываю ему спрятаться в подъезде рядом с домом. Бегу к ближайшей пятиэтажке, и тут очередная взрывная волна сбивает с ног. Падаю лицом в снег и понимаю, что это не только снег. Лицо расцарапано осколками стекла, выпавшего из окон стоящего рядом дома. Сантиметрах в десяти от глаз изо льда и земли торчит большой осколок. Повезло, что не на него.
Лежа пережидаю очередную волну обстрела, после забегаю в подъезд. Там уже человек десять бойцов. Мы располагаемся в коридоре.
– Ребятушки, вы зайдите в крыло подальше, там перекрытия надежнее, там безопаснее.
Из двери одной из квартир выходит худенькая старушка и жалостливо смотрит на нас. Черт, была же эвакуация мирных! Но некоторые все же остались….
В коридор забегает Крот и докладывает обстановку.
– Где Захарченко?!
