Записки министра госбезопастности. ДНР, как все начиналось - Андрей Юрьевич Пинчук
Осмотревшись и пообщавшись с местными жителями, Захарченко поручил туда привезти и Олега Кузьминых. Без каких-либо особых целей. Он просто хотел, чтобы тот увидел своими глазами, что делают его сослуживцы.
Насколько ситуация тронула Захарченко, я понял, когда позже приехал с ним на базу. Зайдя без стука в его кабинет, увидел, что он, обхватив голову руками, плачет. То были нормальные мужские слезы человека, испытывающего невыносимую человеческую боль и горечь. Это чувство он и попытался разделить с Кузьминых.
Но украинского десантника не убеждало ничего, он продолжал твердить, что просто «мы несвободные». К смертям дончан отнесся довольно равнодушно. Когда я задал вопрос о критериях свободы, Кузьминых совершенно искренне заявил, что, чтобы быть свободным, нужно иметь возможность смотреть украинское телевидение. Все его сознание состояло из примитивных украинских идеологических штампов.
Позже, освободившись из плена по обмену, Кузьминых заявит, что и «Боссе» мы тоже обстреляли сами в неких пропагандистских целях, а его встречу с местными каким-то образом срежиссировали. Так что степень морально-нравственной деградации этих людей, отшлифованной пропагандой, была запредельной. Вот он со своими товарищами и удерживал территорию аэропорта.
Пленный комбат так называемых «украинских киборгов» 90-го десантного батальона 81-й десантной бригады вооруженных сил Украины Олег Кузьминых на месте обстрела украинскими военными района «Боссе» Донецка, при котором погибло большое количество мирных жителей
Поэтому надежда на мирное взятие под контроль Донецкого аэропорта не сработала. Именно расслабленностью руководителей операции и, как следствие, ополченцев и добровольцев, недостаточно подготовившихся к боестолкновению, частично можно объяснить трагедию. Вполне квалифицированные бойцы с боевым опытом элементарно не ожидали снайперов, вертолетов и полноценного боя, а сам их заход не был детально проработан. Как полноценного боя, в общем-то, не ожидали и «вежливые люди» в Крыму.
Сложилась ситуация, которую профессиональные военные характеризуют формулой: «Если готовишься к войне, то всегда пройдешь парадом. Если готовишься к параду, то тебе хана». Это в первую очередь касалось и подготовки штурма. Символично, что незадолго до боя в аэропорту ополченцы, отправившиеся туда, участвовали в параде, прошедшем в центре Донецка.
Момент боя в Донецком аэропорту 26 мая 2014 года. На земле под обстрелом с автоматом премьер-министр Александр Бородай. Съемку ведет его помощник Сергей Кавтарадзе
Конечно, в этой истории даны еще не все ответы (хотя они и есть). Ответы на вопросы о том, почему столь спешно был назначен штурм. Почему, фактически одержав победу, противник не усилился и не двинулся в наступление на город. Почему вообще так яростно стал сопротивляться, хотя ни до штурма, ни некоторое время после нигде не дрался столь отчаянно. Каковы были реальные задачи группы, брошенной на атаку аэропорта (нет, они не должны были ехать в Славянск). Отложим это.
С того момента за Александром Ходаковским, как непосредственным командиром неудачного штурма, закрепится дурная слава из-за как бы некачественного планирования боя в аэропорту и управления им. Хотя бой там изначально не планировался. Эта «слава» будет усилена неудачным штурмом погранпункта «Мариновка» 5–6 июня 2014 года, тоже с потерями и без нужного результата.
И это при том, что менее чем через полтора месяца Стрелков предпримет другую, тоже неудачную атаку Мариновки, которая также приведет к жертвам среди ополчения, совокупно превышающим количество жертв и во время штурма аэропорта, и во время предыдущей атаки на Мариновку Ходаковским. Но на это в информационном пространстве просто не обратят внимание. Именно первый бой за Донецкий аэропорт громче других прозвучит в СМИ.
Далее столкновения за аэропорт носили ритуальный характер. В вялотекущем режиме там постреливали бойцы «Востока», Спецкомитета, «Оплота», казаки и другие, более мелкие подразделения. Это было время, когда чисто военными силами практически ничего не захватывалось, и тактика ополчения сводилась почти исключительно к оборонительным действиям.
После прихода Стрелкова в Донецк он приглядывать за аэропортом поручил своему заместителю по разведке Хмурому со словами:
– У Сергея Николаевича должок за невзятие Краматорского аэропорта. Он этот долг вернет.
Хмурый работу по аэропорту организовал по методике «малыми силами кошмарим аэропорт, а потом, когда они там расслабятся и решат, что мы способны только на это, неожиданно и мощно ударим по противнику». При этом со стороны различных командиров регулярно озвучивалась информация, которая, как теперь понятно, носила мифический характер. Про огромные подземные ходы, по которым выезжают танки противника, отстреливаются и уходят. Про схроны ценностей и архивов Януковича и других олигархов, которые в аэропорту ищут и охраняют загадочные спецгруппы западных ЧВК, про регулярно сбрасываемые по воздуху припасы и БК и т. п. Коммуникации там, конечно, были и противником использовались, но совсем не такие, как докладывалось.
С учетом того, что Стрелков постоянно задействовал группы Хмурого на других направлениях, а полноценное военное планирование как таковое отсутствовало, мощно ударить не получалось, тем более что силы потенциального наступления и обороны находились в относительном паритете, поэтому аэропорт вновь не был взят.
Время для быстрого захвата аэрогавани было упущено. В дальнейшем противник все активнее стал осваивать большие территории аэропорта, шаг за шагом выстраивая инженерные оборонительные сооружения в старом и новом терминалах, оборудуя укрепления, а сама территория порта из-за постоянных позиционных боев внешне превращалась из ДАП (Донецкого аэропорта) в АД (аэропорт Донецка) с более полным содержанием этого сакрального слова.
Осенью я вместе с министром внутренних дел решил своими глазами посмотреть, что там на самом деле происходит. Снарядившись соответствующим образом, повязав на «горки» белые бинты как знак принадлежности к ополчению, мы отправились к «девятке» – девятиэтажному зданию по адресу Взлетная, 11а, знакомому любому, кто бывал в том постоянно обстреливаемом районе.
Дом находился на окраине въезда в аэропорт, служил штабом для подразделений Гиви и Моторолы и регулярно подвергался ударам противника из всех видов имеющегося вооружения. Выглядел он, как и вся последующая территория, наглядной агитацией к какой-нибудь компьютерной стрелялке или постапокалиптическому фильму: выбитые окна, покосившиеся лестничные проходы, капающая в них вода, торчащие куски стен и перекрытий, выбоины от снарядов и дыры в фасаде. Коридор разделял здание на две половины. В первой, развернутой лицом к противнику, были оборудованы наблюдательные точки на верхних этажах. Во второй, через коридор, располагались несколько штабных помещений.
Здание, в котором дислоцировался штаб подразделений Моторолы и Гиви, перед входом в Донецкий аэропорт. Известно
