Записки министра госбезопастности. ДНР, как все начиналось - Андрей Юрьевич Пинчук
Вспоминаю в связи с этим курьезный случай. В сентябре 2014 года в момент проведения совещания руководства внутренних дел ДНР в зал вошел помощник и заявил:
– Прибыла, хм… Пыль.
– Кто?!
– Пыль!
В этот момент вошла маленькая, ростом не более 150 сантиметров, очень смешная девушка и заявила:
– Я должна осмотреть ваше здание на предмет наличия серверов, передающих информацию на Украину! Есть такая информация…
– Ты кто, милая?
– Я – Пыль! От Хмурого…
Общий хохот и рассуждения про пыльного Хмурого и хмурую пыль. Но на улице в этот момент было не так смешно. Группа спецназа, прибывшая вместе с барышней, брала в окружение здание УВД и расставляла снайперов.
Когда спустя время, уже в московском офисе «Союза добровольцев Донбасса», перед вручением знака добровольца я напомню этой девчушке тот случай, Екатерина страшно покраснеет и начнет сбивчиво вспоминать, почему так произошло.
В итоге, конечно, конфликт преодолели, все кому нужно принесли извинения, но факт оставался фактом. Навыки решать вопросы по принципу «у кого больше оружия» приходят легко и уходят очень сложно, формируя привычки даже в собственной среде.
Так, в сентябре я приказал задержать одного из командиров «Оплота» с позывным Сталкер. Для этого были веские причины. Так как он был депутатом Верховного совета, то задерживали его у территории госадминистрации. Уже к вечеру здание МГБ было оцеплено «Оплотом», и один из командиров с позывным Кадет предлагал мне выдать их товарища под угрозой штурма. Я знал, как реагировать в таких ситуациях, и решил вопрос с конфликтом.
Но такие случаи на первых порах бывали регулярно. Здание МГБ ДНР пережило три полноценные попытки штурма нашими же ополченцами, в том числе при последнем, произошедшем 11 ноября 2014 года, нападавшими были тяжело ранены трое случайных прохожих.
В другой раз одно из оперативных подразделений МГБ инициировало задержание группы лиц, обоснованно подозреваемых в совершении тяжкого преступления. Для силовой поддержки оперработников и следователя я поручил привлечь спецназ министерства.
Выехали на задержание. Через какое-то время мне доложили, что один из бойцов спецназа убит в перестрелке, остальные сотрудники блокированы значительно превосходящими силами «Востока» и разведуправления Минобороны ДНР.
Так как к тому времени у меня были уже налажены отношения со всеми ключевыми командирами, вопрос быстро разрешился. «Востоковцы» были отозваны, а командование военного разведуправления даже предложило расстрелять своих бойцов, виновных в происшедшем. Я отказался. Нарушая сам, можешь ли ты спрашивать с других?
В итоге выяснилось, что трагическая история стала следствием очередной нескоординированности и излишнего количества оружия на руках внутри города. В момент, когда сотрудники МГБ блокировали интересующую квартиру, в расположенной рядом отдыхало двое бойцов «Востока». Решив, что столкнулись с диверсионно-разведывательной группой противника или же, по другой версии, что пришли за ними, они вызвали подкрепление, а сами заняли господствующую позицию и открыли огонь. Подъехавшие на подмогу «востоковцы» пересеклись с бойцами военной разведки, и те по-братски предложили помочь в ликвидации «украинских диверсантов». Лишь срочное вмешательство позволило избежать еще более трагичных последствий.
По факту происшедшего было возбуждено уголовное дело, начато расследование, виновные задержаны. Я же вышел со срочной инициативой предельно ограничить ношение оружия в городских условиях, ввести для бойцов увольнительные и по возможности вывести подразделения ополченцев из районов компактного проживания мирного населения.
Всеобщая вакханалия по обе стороны фронта соседствовала с вполне системным и циничным подходом. Дело в том, что в специальных теоретических разработках военного дела существует набор рекомендаций, хорошо знакомых, например, офицерам спецподразделений военной разведки. Суть сводится к тому, что в ходе войны в случае решения партизанских или иных специальных задач в глубине территории противника (например, при формировании анклава обороны, зон контроля партизанских отрядов) нужно проработать несколько принципиальных вопросов. Первый из них – безопасность, второй – снабжение.
Безопасность должна быть обеспечена формированием фона, когда резко снижаются предпосылки к сопротивлению на местном уровне. Когда лишь только имя боевого командира наводит трепет на окружающих. Для этого необходима серия показательных карательных акций, чтобы они формировали стереотип животного ужаса к сопротивлению столь суровому отряду или командиру.
Но такой экстремальный метод обязательно сопровождается созданием квазивластных институтов. Большевики почти идеально реализовали схему в своем «красном терроре». Ну, или лидеры преступных сообществ с их «судилищами по справедливости»
Решением первой задачи создаются предпосылки для реализации второй. Местные далее сами кормят и снабжают. При достаточном уровне контроля обстановки за счет авторитета и страха решение вопросов самообеспечения приобретает чисто технический характер.
Такое специальное военное командование в основном лишь регулирует вопросы судопроизводства, где выступает конечной инстанцией принятия решений, назначает гражданских или военно-гражданских управленцев. Такой коллективный «полковник Куртц» из «Апокалипсиса сегодня». Все. Далее, по принципам синергетики, система управления обществом воспроизводит сама себя.
Проблема такой методики, которая при правильной ее реализации становится очень эффективной, лишь в одном. Она разработана в отношении врага. И если ты поступаешь таким образом у себя дома, а не где-то в Нью-Гэмпшире или под Вроцлавом, то теряешь преимущества имиджа справедливой освободительной борьбы, поддерживаемой населением. Если, конечно, у тебя при этом не функционирует эффективный пропагандистский аппарат и не наличествует мощная идеология.
Указанную методику активно практиковали украинские военные и особенно так называемые добровольческие националистические батальоны. Так, летом 2014-го батальон «Айдар»[1] устроил известную карательную операцию в поселке Новосветловка. Сначала была проведена подомовая зачистка поселка, назначена новая администрация из числа лояльных жителей. Показательно взорвали советские памятники и перед жителями казнили несколько человек, подозреваемых в связях с ополчением.
Несмотря на отсутствие какой-либо необходимости, под предлогом регистрации бойцы добробата согнали всех жителей в церковь, стали ее обстреливать и попытались поджечь. Пострадало много местных. В дальнейшем сами «айдаровцы» эту историю доводили жителям других населенных пунктов ЛНР как угрожающий и воспитательный пример. Такие случаи были повсеместны.
Но возникали (конечно, пусть и не столь массово) попытки и у некоторых наших командиров стать местным «Куртцем». Приходилось жестко пресекать. И это стало отдельным направлением работы.
Незваные
Конфликты между различными подразделениями ополченцев на первых этапах возникали регулярно. Некоторые так были увлечены разборками, что о противнике и не вспоминали. Ослабление надзирающих и контролирующих структур, норм закона, плюс доступ к оружию у некоторых формировали ложное чувство вседозволенности, с которым постоянно приходилось бороться…
В конце октября 2014 года в один из дней образовалось, как мы посчитали, некоторое затишье. Решили с ребятами из лички попариться в бане, которая оставалась
