Где. Повесть о Второй карабахской войне - Коля Степанян
Наверное, все-таки нельзя. «Ущелье-капкан» было бы точнее.
Место, окруженное скалами. Около месяца назад с этих вот самых скал нас, брошенных на произвол судьбы, расстреливал враг.
Повсюду тела. От многих наших сослуживцев, которым повезло меньше (или, – кто знает! – может, повезло больше), чем нам, остались только кости. Есть и те, на ком еще сохранилось какое-то количество мышц, выглядят они еще более зловеще.
– Может, у кого-то из них есть рация? Или телефон с зарядкой? – спросил я нехотя.
– Может, и есть, – сказал Манч. – Но давай не будем.
– Давай не будем, – кивнул я в ответ.
Ребята начали подниматься вверх. Оглядываюсь в последний раз и осознаю, что, окажись я в таком месте буквально пару месяцев назад, наверняка бы потерял рассудок. Сошел бы с ума.
А теперь… Стоя перед телами – нет! – скелетами совсем молодых ребят, многих из которых знал лично, я почти что ничего не чувствую. Хочется только поскорее отсюда убраться, чтобы более не ощущать мерзкого запаха смерти.
* * *
Ато и Манч шли впереди. Дав, ко всеобщему удивлению, шел третий. Из-за ранения в руку ни ружья, ни сумки он не нес. Однако после того как Арсен разбил вторую банку аджики, он героически забрал его сумку себе, «благо» она стала легче, и нес ее раненой рукой. И все равно умудрялся идти впереди.
После него шел Рустам. В самом конце – я и Арсен.
Всю дорогу я его поддерживал, подбадривал, оказывал ему психологическую помощь.
Ему? Нам!
Все, что я говорил, необходимо было слышать и мне. Ходить было невероятно больно.
* * *
От того места, где лес кончался, до вершины горы было метров двести подъема.
Мы расселись на очередном привале.
– Не рискованно будет идти так средь бела дня? – спросил Давид. – Деревьев почти нет.
– Снизу нас уже вряд ли кто заметит, – ответил Манч. – Нужно молиться, чтобы наверху никого не было.
– Наверху могут быть люди? – отчаянно спросил Арсен.
– Да, конечно, – совершенно спокойно ответил Манч. – Все, вставайте. Надо идти. Я хочу успеть немного погреться.
Мы все хотим. К нашему огромному удивлению, уже как полчаса ярко светит солнце. До нас его лучи пока не доходят.
* * *
На вершине горы нас ожидала удача. Во-первых, там не было вражеских солдат. Уже замечательно!
Но были бушлаты, спальники, дождевики и оружие вражеских солдат. Еще замечательнее!
Спальников было четыре, как по заказу, дождевиков три. Обшарили бушлаты, пополнили запасы сигарет на три пачки. Тут еще куча всего разного, нам ненужного – очевидно, на этой горе был разбит лагерь азербайджанских солдат. Им, видимо, пришлось быстро отсюда уходить, так что времени собирать свои вещи у них не было.
Все найденное было очень сырым. Мы расстелили спальники и дождевики на поляну под солнышком и сами сели рядом, в круг.
– Какой же кайф, – сказал, улыбаясь, Давид.
– Сколько мы уже не видели солнца? – задался вопросом Ато.
– Больше двух недель, – ответил Манч.
Какое счастье лежать под солнцем. В тело возвращалось тепло, жизнь. В какой-то момент мы совсем забылись. Арсен даже начал снимать сапоги.
Арман вовремя его остановил.
Открыли банку клубничного варенья. Начали передавать по кругу. Гора была продолговатая. С того места, где находились мы, можно было увидеть крайнюю восточную точку – людей там точно не было.
Но к западу от нас – в сторону Армении – обзор перекрывали многочисленные деревья. Мы не могли знать наверняка, есть там люди или нет. В то же время отсутствие звуков поблизости давало повод чувствовать себя в безопасности.
Вообще, география местности была очень незавидной для нас. Гора за горой. И еще гора за той другой горой.
– Даже если на этой горе никого нет, значит ли это, что на соседней горе никого нет? – прервал я идиллию своими размышлениями.
– Нет, не значит, – ответил Манч.
– Но ведь даже если мы пойдем по низу, все равно надо будет пересекать как-то горы? – не понимал я.
– Да.
– А как тогда…
Не успел я закончить свой следующий вопрос, как несколько пуль просвистели в критической близости от моей головы.
7
– Думаю, здесь безопасно, – переведя дыхание, сказал Манч.
Стрельба длилась минут пять. Как только она затихла, мы подождали еще минут десять, второпях собрались, оставив найденные спальники и дождевики, и начали быстро спускаться вниз. Минут через тридцать нашли углубление в горе, которое, как показалось Манчу, надежно защищало нас от вероятности быть замеченными сверху.
Начали зажигать сигареты.
– Что это, блять, было? – прозвучал вопрос, который хотел задать каждый. Сделал это первым Давид.
– Я ни хера не понял, – сказал я. – Первые две пули пролетели очень близко. Потом как будто бы вообще начали по другой горе стрелять.
– Как думаете, нас видели? – встревоженно спросил Арсен.
– Думаю, вряд ли, – ответил Манч. – Как будто бы просто кто-то развлекался так. Как минимум в три разных места стреляли. Тут важно то, что стреляли либо с западной вершины этой горы, либо с соседней горы. И то, и то очень плохо.
* * *
– Коля. Коля!
– Я что, заснул? – удивился я, широко раскрыв глаза.
Пока я дремал, стемнело. Передо мной стоит Манч с автоматом на плече.
– Ты это откуда?
– Пошли покажу.
Протягивает мне руку. Встаю.
– Мы скоро придем, – сказал Манч остальным.
– Далеко? – поинтересовался Ато.
– Нет.
Без сумки идти было значительно проще. Мы быстро поднялись на вершину. Туда, откуда не так давно бежали.
Только мы оказались там, я увидел шокирующую сцену. Оглянулся на Манча – понял, что это именно то, что он хотел мне показать.
– Пошли подойдем поближе, – прошептал он мне.
У нас заняло минуту-две оказаться на противоположной (южной) стороне горы. Присели около высоких кустов.
Перед нами удивительная картина.
Три линии гор. А за третьей линией – полоса света, распластанная по всему горизонту.
– Что это, брат? – спросил я, наконец, Манча.
– Ну это точно не Арцах. В Арцахе света нет, – начал он. – Точно не Армения – Армения справа от нас, на западе.
– И точно не Азербайджан – он на востоке, слева от нас, – продолжил я. – Остается только один вариант.
– Иран, – улыбнулся Манч.
Я достал пачку сигарет. Раскрыл, протянул другу. Он взял. Я тоже взял. Закурили.
– Как думаешь, сколько дней туда идти? – спустя пару затяжек спросил я.
– Думаю, недели две.
– Две недели??
– Ага. Это кажется, что близко.
– У нас нет столько еды и компотов, – с сожалением проговорил я себе под нос,
