В разные годы. Внешнеполитические очерки - Анатолий Леонидович Адамишин

Солидарно с Россией высказались президенты Узбекистана и Киргизии. Ислам Каримов после нашего с ним разговора публично заявил, что конфликт на границе никогда не разрешить силовыми методами. Он также за диалог «со здоровыми силами Таджикистана, которые избрали путь строительства демократического общества». С учетом влияния Ташкента на внутриполитическую ситуацию в Таджикистане такие слова дорогого стоят. Но именно слова, дорогой автор, от них до реальностей, включая истинное желание к демократизации, – очень далеко.

Поездку, разумеется, начали с Таджикистана. С Эмомали Рахмоновым 30 июля 1993 г. состоялся длительный и серьезный разговор на базе послания Ельцина. А в нем жесткая позиция Москвы, где выражено сожаление тем, что в Таджикистане не действуют многие демократические законы, принятые ранее, нет гарантий безопасности для возвращающихся из Афганистана беженцев, нет спокойствия у русскоязычного населения. Пора крепко задуматься о гражданском примирении. Россия твердо стоит за переговоры Душанбе с оппозиционными лидерами и командирами вооруженных группировок. В свою очередь, она выполнит все свои обязательства по отношению к Таджикистану, которые вытекают из двусторонних соглашений.

Чтобы как-то закрепить подвижки в настрое главы Таджикистана, сказал на выходе от него представителям прессы, что руководство республики готово искать пути для политического согласия внутри своей страны. Добавил, что сила, военный отпор – не выбор России, это вынужденная оборона.

Не успели, однако, мы уехать из Душанбе, как на официальном уровне журналистам было сказано, что возможность переговоров с оппозицией – «людьми, у которых руки по локоть в крови», – исключается. Обычно осведомленный журналист Виталий Портников подтвердил мне, что свою роль в упорном нежелании начать диалог с оппозицией играют противоречия между худжандским и кулябским кланами. Последние захватывают командные высоты и считают, что продолжение боевых действий играет им на руку. «Для кулябцев война – это жизнь и власть».

Вот почему был так важен консенсус в пользу национального примирения в Таджикистане, который сложился у высших среднеазиатских руководителей – Назарбаева, Каримова, Акаева и даже Ниязова. Трое первых, равно как и Рахмонов, ответили согласием на приглашение российского президента приехать в Москву на специальную встречу, посвященную таджикским делам.

Наша делегация, включая журналистов, облетела на вертолете то, что осталось от 12-й погранзаставы. Не все туда добираются даже из тех, от кого это требуется по чину. Причина подобной сдержанности: в широком ходу «Стингеры». Мне рассказали, что полевые командиры хвастаются накопленными сотнями «Стингеров». Еще раз подчеркну, что впоследствии американцы, вошедшие в Афганистан, должны были «Стингеры» выкупать.

На подлете к границе наш вертолет встретили два вертолета прикрытия, которые почти постоянно выстреливали отвлекающие заряды.

Застава пытается жить, с низко спускающегося вертолета хорошо видны палатки и люди вокруг них. Как говорит замминистра обороны Таджикистана полковник Александр Чубаров, после трагических событий 13 июля 70 солдат и офицеров Московского отряда подали рапорты с просьбой направить их на заставу вместо погибших товарищей. Сама она стала именоваться «Застава двадцати пяти героев».

Мы побывали в Московском погранотряде. Как раз в это время была объявлена тревога, и мне предложили напутствовать молоденьких солдат, уходивших на дело. (Обратил внимание, что среди них немало неславянских лиц.) Начальник заставы говорит мне: «Вот посмотрите, на десять человек один гранатомет, а у нападающих восемь гранатометов на десятерых». Сильно разволновался: что сказать мне, приехавшему на заставу на пару часов и мало чем рискующему, им, идущим в бой. Пытался говорить не штампами. Потом специально выяснил, все ли бойцы Московского погранотряда вернулись живыми, на этот раз все. Обещал выполнить просьбу пограничников – обменять старые деньги, оставшиеся после реформы министра финансов Геращенко. Ребята, месяцами живущие в окопах, не могут потратить свои зарплаты, накапливают их.

Рассказали они мне и о других своих проблемах. Замучили их всякие проверки. О пограничниках распространяют слухи, что вооруженный отряд, переправляясь через границу, тащит с собой «Тойоту», чтобы подкупить начальника заставы на предмет беспрепятственного пропуска наркотиков. Отсюда многочисленные инспекции. Но сколько можно, говорили мне, проверять на «вшивость» людей, которые постоянно рискуют жизнью.

По уже сложившейся традиции встретились с представителями русской общины в Таджикистане. Она сильно поредела, но все еще довольно многочисленная. Уж они-то точно смотрят на Россию как на единственную спасительницу.

Разбирая недавно свой архив, натолкнулся на пожелтевший от времени телеграфный бланк, датированный 30 июля 1993 г.: «Уважаемый товарищ Адамишин мы русскоязычной народ Таджикистана приветствуем вас на нашей земле мир не без добрых людей пока они есть зпт земля будет вращаться по своей оси и не сдвинется тчк мы поддерживаем вас и ваши начинания по укреплению границ вы оказываете нам безграничную поддержку трудно нам здесь но бросить все и уехать в бездну в такое трагическое время для народа таджиков которые нам стали братьями за столько лет просто не хватает духа помогите сделайте все чтобы не пропал наш цветущий горный край а когда наступит мир мы надеемся вы будете нашим первым гостем за большим дружным дастарханом и большой красивой музыкой по которой мы так соскучились с уважением от русскоязычного населения душанбинки Евгения Ивановна, Татьяна Ивановна, Светлана Николаевна и многие другие».

Саммит в Москве. Перед встречей на высшем уровне произвели своеобразную артподготовку: специальным заявлением российское руководство предупредило власти Афганистана, что оно не исключает упреждающих ударов по местам концентрации боевиков на афганской территории вблизи таджикской границы.

Накануне встречи Верховный Совет России ратифицировал Договор о коллективной безопасности стран – членов СНГ. Это давало еще одну юридическую основу для участия вооруженных сил России в защите таджикско-афганской границы. Договор предусматривал также возможность коллективного военного отпора вторжению боевиков со стороны Афганистана.

На саму встречу 7 августа 1993 г. – первую в таком формате после образования СНГ – удалось собрать все среднеазиатские государства, включая Туркмению. Ее, правда, не на высшем уровне. Как я ни уламывал Сапармурата Ниязова, он приехать в Москву отказался. Тогда предложил ему компромисс (в запасе всегда должен быть альтернативный вариант) – послать наблюдателя. Они за эту идею ухватились, и теперь за столом Ельцина Борис Шихмурадов, заместитель премьера, туркменское место не пустует.

Несколько лет спустя, когда Ниязов бросил Шихмурадова в тюрьму (о нем до сих пор нет никаких известий), россияне не пришли к нему на помощь, хотя он имел российское гражданство. Это был бы упрек и в мой адрес, но тогда меня уже не было на госслужбе.

Впечатлило поведение среднеазиатских лидеров на встрече в Москве. Иные из них рассыпались мелким бесом вокруг величественного Бориса Николаевича, который снисходительно отвечал на заигрывания. Тот же Ислам Абдуганиевич находил все новые варианты польстить Ельцину, «руководителю