В разные годы. Внешнеполитические очерки - Анатолий Леонидович Адамишин
Власть впервые в новой истории Таджикистана перешла к кулябскому клану. Ее укрепление станет в дальнейшем для кулябцев центральной задачей.
Верховный Совет единогласно обратился к странам СНГ с просьбой ввести миротворческие силы. Уже 1 декабря было заключено соответствующее соглашение. Миротворцы состояли в основном из российских военнослужащих, но «бренд» был многосторонний, ибо службу несли также небольшие подразделения Казахстана, Узбекистана и Киргизии. Вклад миротворцев был велик: они, в частности, доставили, в том числе в труднодоступные горные районы, сотни тонн гуманитарного груза. Нередко это означало спасение людей от голодной смерти.
Нужно отметить, что в российской «демократической» прессе высказывалось много недовольства из-за того, что в Таджикистане пришла к власти «старая гвардия», бывшая коммунистическая номенклатура. Новому правительству – теперь разделительные линии между ним и оппозицией обозначились окончательно – предрекали короткую жизнь. В период «первоначального накопления демократического капитала» идеология брала верх над здравым смыслом.
Когда русские люди спрашивали Собчака, приезжавшего в Душанбе в октябре 1991 г., нам-то что делать, он в ответ задавал вопрос: вы за коммунистов или за демократов? И призывал принимать участие в политической борьбе на стороне последних. Но уж слишком мало было истинных демократов, таких как Д. Худоназаров. К тому же в людском сознании они нередко ассоциировались с исламистами. Что же до короткой жизни, то Рахмон, бывший Рахмонов, до сих пор (2024!) президент Таджикистана.
Какова была альтернатива в тогдашних обстоятельствах? Продолжение безвластия и хаоса, окончательная криминализация общества, распад страны? Неизвестно, как повели бы себя в этих условиях Афганистан, где к власти шли талибы, и Иран, где господствовали муллы. Появившаяся в Таджикистане власть имела наибольшую легитимность, какой можно было добиться на декабрь 1992 г. Под российско-таджикские отношения стал подводиться международно-правовой базис. В случае внешней угрозы Россия могла бы прийти на помощь на законных основаниях.
С течением времени демократы смягчили идеологический подход, в условиях Таджикистана он не работал. Более спокойные голоса стали раздаваться и в прессе. Выписал тогда для себя следующее высказывание, кажется, из газеты «Сегодня»: «Во многих случаях нам нужна не столько демократизация бывших советских республик, сколько их стабилизация, ведь под ударом постоянно находятся российские военнослужащие. Уподобляться американцам с их манией насаждать повсюду демократию у нас в Средней Азии вряд ли могло получиться».
Что после Худжанда? Другое дело, что в качестве следующего шага напрашивался поиск согласия с оппозицией. Только что закончившаяся сессия Верховного Совета именовалась примирительной. К сожалению, новая власть сделала упор на силовые методы. Был перевооружен, главным образом Узбекистаном, так называемый Народный фронт (НФ), руководимый с сентября 1992-го уже упомянутым Сангаком Сафаровым (из песни слова не выкинешь: бывшим уголовником.). Его костяк составили кулябцы и узбеки, как таджикские, так и из соседней республики. Военными советниками служили узбеки и, приходится признать, россияне; эти последние нанимались на личной основе. Уже в начале декабря – Назарбаев как в воду глядел – вооруженные отряды НФ, наступавшие с севера и с юга, захватили Душанбе. Рахмонов, говорили оппозиционеры, въехал в столицу на узбекском танке.
Есть свидетельства, что в последовавшей расправе пострадали несколько сот памирцев и гармцев, значительную часть которых составила интеллигенция. Горнобадахшанцев убивали, узнавая по говору. Был брошен лозунг: «Победителям можно все!» Гражданская война не утихла, скорее ужесточилась. Бои развернулись к востоку и югу от Душанбе, в некоторых использовалась авиация, по данным российских историков Валентина Бушкова и Дмитрия Микульского, узбекская. Этнические чистки приобрели широкие масштабы, убивали друг друга только из-за принадлежности к различным регионам. Вооруженные бандиты расстреливали безоружных крестьян, насиловали женщин, грабили. Десятки тысяч людей, боевиков, но больше мирных жителей ушли в Афганистан, иногда целыми совхозами. Бежали и в соседний Узбекистан. Летом 1993 г. демократические, а также исламистские партии и движения были запрещены.
Наши постоянные обращения к таджикскому правительству с призывом начать поиски мирного урегулирования результата не давали. Что удалось на том этапе сделать, это подключить ООН. Ее Генеральный секретарь назначил своим специальным представителем по Таджикистану бывшего уругвайского посла в Москве Рамиро Пирис-Бальона.
По-прежнему были сильны настроения насчет того, что нам нечего делать в Таджикистане, что он дорого обходится и самое разумное уйти. «У нас народ голодает, а тут еще их кормить», – такие заявления раздавались в Верховном Совете. Особо подкованные критики, типа Гавриила Попова, ссылались на то, что ушли же французы из Алжира. Я решил покопаться в истории. Оказалось, что, уходя из Алжира, де Голль вывез оттуда свыше миллиона французов и 300 тысяч алжирцев, сотрудничавших с Францией.
Уйти означало бросить на произвол судьбы русскоязычное население, пренебречь уникальными экономическими интересами, оставить оголенной границу. На тысячи километров дальше в Среднюю Азию и в Россию не осталось бы никакой преграды ни для заброски наркотиков, ни для проникновения террористов. Единственную возможность удерживать какие-то рубежи давали внешние границы СССР.
Те, кто выступали за уход из Таджикистана, ссылались, и закономерно, на тяжелый опыт войны в Афганистане. Мы на это отвечали, что афганский синдром позитивен на 90 процентов. Совершенно правильно, что «Афган» оставил аллергию на военное вмешательство. Но вы не сможете защитить свои интересы, если заранее откажетесь от каких бы то ни было форм вооруженной поддержки.
С другой стороны, действительно требовалось следить за тем, чтобы не повторять афганских ошибок, не пытаться взять все в свои руки. Мы исходили из того, что Россия должна помочь таджикам, но не может действовать за них, тем более воевать. На местном руководстве лежит ответственность за то, чтобы навести порядок, договориться о балансе клановых, региональных и политических сил.
В те месяцы мне часто приходилось летать то в Душанбе, то в другие среднеазиатские столицы, то в дальнее зарубежье. Однажды, для точности 22 ноября 1992 г., встретил в самолете владыку Питирима, отвечавшего за внешние дела Русской православной церкви. У нас с ним был давний дружеский контакт. Он спросил, трудно ли мне работать. Ответил полушутя: антихриста много. Питирим замялся, явно решая, продолжать или нет, но все же сказал: на подходе.
12-я погранзастава. Гром грянул в июле 1993 г. Вооруженная оппозиция, выдавленная в Афганистан, постоянно совершала набеги на таджикскую территорию, иногда подолгу удерживая довольно обширные плацдармы. Это вело к беспрерывным стычкам с российскими пограничниками. Охраняли границу именно они в соответствии с
