Уильям Питт. Вечно Младший - Мурат Магометович Куриев
Работы идут во многих портах. Помня об опасности нападения английского флота, укреплены Гавр, Кале, Дюнкерк. Но главное происходит в Булони. Не самый крупный из французских портов, для «больших дел», вроде, подходит мало. Однако географическое положение куда лучше, чем, скажем, у прекрасно оснащенного Бреста. Булонь следует подготовить.
Знаменитый военный историк Дэвид Чэндлер писал: «Французские войска славились своим умением комфортабельно устраиваться, будто только на время, и вскоре примитивные палатки, рассчитанные на пребывание в них в течение первых нескольких недель, превратились в хорошо выстроенные бараки, окаймленные садиками вдоль улиц, обсаженных деревьями. К концу Булонский лагерь выглядел совсем как процветающий провинциальный городок, а не временное военное поселение. Однако солдаты начинали страдать от длительного бездействия».
Вообще-то картина была не столь благостной. То есть с бараками для солдат все действительно хорошо, но сам город напоминал разворошенный муравейник. Улицы забиты людьми! В Булонь приехали торговцы, дамы легкого поведения со всех концов Франции и – важные люди. Первый консул, а затем и император часто сюда приезжает, нужно соответствовать. Талейран, который не любил покидать Париж, вынужден за огромные деньги снимать здесь дом. И не он один. Самое важное здесь, в Булони.
Гигантский лагерь на 50 тысяч человек – в Булони. Всего в нападении на Англию должно участвовать 160 тысяч пехотинцев и почти 9 тысяч кавалеристов. Правительство Британии в курсе.
…Еще находясь в отставке, Питт хорошо изучил возможности. Он знал, что если противник достигнет берегов Туманного Альбиона, то Англия к отражению масштабного нападения готова плохо. Старые укрепления были либо уничтожены, либо находились в плачевном состоянии. В Ирландии и Шотландии ситуация лучше, но высаживаться французы собираются в Англии…
Кое-что будет сделано. Уже в его новое премьерство. Устье Темзы перегородят старыми фрегатами. Это, скорее, экзотика. В отличие от так называемых башен Мартелло. Небольшие, но солидные, сооруженные из камней форты. Круглые, в два этажа. С артиллерией и маленькими гарнизонами. Построили их немало, по всему побережью от Сифорда до Саффолка. Насколько эффективное средство защиты? По крайней мере лучше, чем ничего.
Однако радикально улучшить ситуацию с армией практически невозможно. «Не военная» нация! По уже давней традиции больших армий Британия не имела. Исправить положение за год-полтора? Это вряд ли.
Питт занимается созданием ополчения. Идея пользуется популярностью далеко не у всех, но все же к концу 1803 года по всей Англии «добровольцев» больше 300 тысяч человек. Подготовка? Энтузиазма хватает, настроены они решительно. Но когда Питт спросил у генерала Мура, где, по его мнению, лучше действовать его батальону добровольцев, Джон Мур не замедлил с ответом: «Видите вот тот холм? Вы и ваши люди должны расположиться на нем и устрашать врага, пока я с моими солдатами буду сражаться на берегу». Мур был на редкость саркастичным человеком. Главное оружие Британии по-прежнему флот.
…Наполеон тоже кое-что успел сделать. Со своим флотом. Сейчас лучше, значительно лучше, чем пять-семь лет назад. Но не настолько, чтобы догнать англичан. Превосходство британцев по-прежнему значительное. На море их победить невозможно. Разве что – перехитрить. На это Наполеон и надеялся. Отчасти ему повезло. Как раз сейчас в его распоряжении два очень неплохих адмирала, Луи Рене Латуш-Тревиль и Этьен Брюи.
Оба с богатым опытом, Брюи к тому же обладает хорошими организаторскими способностями. Он был морским министром во времена Директории. Форфе, кстати, уже не министр. Он отвечает за «техническую» часть готовящейся операции. Министр – адмирал Дени Декре. Флотоводец не выдающийся, но человек решительный и требовательный. Для административной работы вполне подходит, и Наполеон ему доверяет. Несмотря на все неудачи, Декре останется на своем посту до конца Империи.
Но эскадры в море должны выводить Брюи и Латуш-Тревиль. Способны ли они решить задачи, которые Наполеон ставит перед большим флотом? Сложный вопрос. Слишком много «если». Опять маневры, в которых везение играет заметно большую роль, чем мастерство. Но «морские тонкости» Наполеона, как обычно, мало волнуют. Это, пожалуй, главная «беда».
21 августа 1803 года тогда еще первый консул пишет военному министру Бертье:
«На транспортировку каждого батальона, по моим расчетам, требуется до 6 канонерских лодок. Следует провести учения по работе с веслами среди солдат. Возможность управления кораблями нужно предоставить армейским офицерам».
Очень похоже на рассуждения армейского генерала, собирающегося форсировать реку. А он примерно так и думал! Что ж, если помнить про течения, приливы и непогоду, то про дерзость нужно забыть. Латуш-Тревиль и Брюи говорят Наполеону, что суда с низкими бортами сильно пострадают даже от незначительного шторма, что они будут представлять собой легкую мишень для британских кораблей. Стреляют англичане так, что французам лишь снится.
На этот счет у Наполеона тоже есть идеи. Что если поставить на канонерки еще и мини-кузницы? Тогда можно стрелять раскаленными ядрами. Он помнит, в Тулоне хорошо получалось. Ему напоминают, что ядра нужно раскалять два часа. Не получается… Ничего, у него есть еще много идей!
…Вскоре после своей коронации Наполеон обратится к Георгу III с предложением заключить мир. Обратился к королю Англии как положено, «Государь, брат мой». Многие историки считают, что только ради этих слов и написал. Какой там мог быть мир? Георг уже болел, но моментально пришел в себя, со своим знаменитым «Что-что?». На сей раз сказано абсолютно к месту.
Британский монарх к идее мира с Бонапартом всегда относился отрицательно. Аддингтону пришлось его долго уговаривать. Но когда в воздухе опять запахло войной, Георг необыкновенно воодушевился. К возможному вторжению король с самого начала относился очень серьезно.
Еще в 1802 году Георг определил резиденции, в которых будет находиться королевская семья, если враг попадет на территорию Англии. Став премьером, Питт утвердил «список».
У Питта появилась и еще одна обязанность. Согласно подписанной королевой и большинством ее детей декларации, все необходимые решения относительно лечения Его Величества теперь принимала не семья, а кабинет министров. То есть – Питт. Летом 1804 года премьер одобрил вердикт врачей. Хотя король, по их мнению, «в целом выздоровел», его следует избавить от «всякого ненужного напряжения ума». Георг был готов «сотрудничать». И с врачами, и с Питтом.
Все улучшения отныне кратковременные, но вот что очень важно для премьера. В Европе о проблемах Георга со здоровьем знают все. Репутация принца Уэльского тоже
