Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы - Александр Рогоза

– В законе о психиатрической помощи действительно прописано, что она оказывается добровольно, – говорит врач-психиатр Бухановская. – Это подразумевает согласие или желание человека лечиться: либо он сам обращается за помощью, либо соглашается под воздействием родных. А недобровольно помощь оказывают, только если человек тяжело болен и в результате психического расстройства становится опасен для себя или окружающих.

– Недобровольная госпитализация в России возможна только по решению суда.

– Именно так. И никто лишний раз взять на себя ответственность не хочет. Бывает, что ты госпитализируешь человека, а судья говорит, что оснований для этого нет. Предположим, потом этот человек выходит и кого-то убивает. Кто виноват? Врач-психиатр. Мол, он не убедил судью в необходимости госпитализации! Никто не привлечет к ответственности судью. А психиатра могут. В итоге эта ситуация формирует равнодушие врачей. Раньше врачи отдавались своей профессии, чтобы реально помочь пациентам. Иногда ты мог перестраховаться и чуть дольше держать пациента в больнице. Не для того чтобы поиздеваться, а чтобы не пропустить что-то важное. Сейчас же на тебя чуть что сразу в суд подадут, потребуют историю болезни, чтобы проверить оказанную психиатрическую помощь на несоответствие стандартам лечения. Хотя я могу сказать, что мы не получали бы хороших результатов, если б лечили по нынешним стандартам. Лично у меня складывается впечатление, что новые протоколы написаны не практиками, а идиотами.

– А что с ними не так?

– Мы перестали учить психиатров именно советской фундаментальной психиатрии, которая была очень сильной. Мы ориентируемся на Запад, на западные классификации, а там очень давно ушли от фундаментальных основ. Скоро мы скатимся к тому, что люди с тяжелыми болезнями психики будут шастать по улицам, как в той же Америке. В 2016 году я была в Нью-Йорке и прямо в Центральном парке увидела мужчину, который сам с собой разговаривал, галлюцинировал, потом начал бросаться на людей. Да, наверное, его потом госпитализировали. Но в СССР такого человека начали бы лечить задолго до такого состояния. А теперь подобных пациентов выводят из больниц. У меня складывается впечатление, что от них кто-то просто хочет избавиться.

Признаться, я тоже не понимаю логику существующих в этой сфере порядков. Приведу один красноречивый пример. В сентябре 2022-го 34-летний житель Ижевска Артем Казанцев, имеющий инвалидность по диагнозу «шизофрения», пришел в свою бывшую школу с пистолетами, убил 17 человек, в том числе 11 детей, и покончил с собой (см. «Подробности»). Оказалось, ранее Казанцев уже нападал на людей – «охотился» на улице около своего дома с ножом. 12-летнего подростка он ранил в позвоночник (тот чудом избежал инвалидности), а девушке порезал ногу. Но даже после двух покушений на убийство, которые квалифицировали как причинение легкого (!) вреда здоровью, молодого человека не посадили и не отправили на принудительное лечение. Его просто вернули домой и предписали пить лекарства. Но в какой-то момент мужчина перестал принимать препараты. Знали ли об этом его родные – мама и бабушка? Наверняка знали, просто не захотели его сдавать. А участковый психиатр мог контролировать «лечение» пациента только удаленно, чуть ли не по телефону, веря тому на слово. И это не выдумки, а реально существующая практика. В итоге один не изолированный от общества больной человек лишил жизни 17 детей и взрослых…

Подробности

Статья на сайте kp.ru.

– «Я видел его на улице и побежал в другую сторону»: Артем Казанцев, расстрелявший 17 человек в школе Ижевска, уже нападал с ножом на людей.

– В Советском Союзе мы лечили 100 психиатрических заболеваний, а сейчас нас учат, что надо лечить только 49, – продолжает Ольга Бухановская, – то есть 51 заболевание не является основанием для лечения. Что станет с этими людьми? Да их даже выявлять не станут! И они будут потихоньку деградировать. Бомжевать, случайно погибать, суицидировать, попадут в тюрьмы и так далее.

– Новые стандарты скопированы со стран Запада?

– Да, и нам их активно навязывают, но это мое личное суждение.

– И мы видим, что в США и Европе люди идентифицируют себя по десяткам гендеров, теперь это считается нормой.

– Те, кто считает себя сто первым гендером и меняет пол, конечно, психически больные люди. Я про трансвестизм, например, говорю. С точки зрения психиатрии это, несомненно, болезнь. И у каждого такого пациента свой уровень заболевания. Я как раз это и пытаюсь донести: о части психических болезней, которые считаются таковыми в фундаментальной психиатрии, вдруг стали говорить, что якобы это норма.

– К квадроберам это тоже относится?

– Среди квадроберов есть и просто эпатажные личности, привлекающие внимание близких или общества. Но есть и те, кто действительно психически больны.

Глава 74

Шаги за дверью

11 замученных, зверски убитых и расчлененных детей. Самому младшему было всего 10 лет… Таков список жертв серийного убийцы Сергея Головкина.

Как мы выяснили с экспертами, он не был тяжелым психическим больным. Он не родился в исключительно неблагополучной семье. Все его детские обстоятельства – такие же, как у десятков миллионов других мальчиков. Просто однажды этот человек понял, что мучения живых существ приносят ему удовольствие. И со своих 26 лет начал убивать детей.

Подробности

Текст. Что о «деле Фишера» вспоминал следователь Виктор Зайцев, который в 1986-м объединил первые убийства подростков в одну серию? Из следственных органов он вышел в отставку в звании генерал-майора юстиции.

Затем долго работал в адвокатском бюро «Казаков и партнеры». Скончался в августе 2023 года. О беседах с Виктором Игнатьевичем вспоминает управляющий партнер АБ Дмитрий Казаков.

В материалах уголовного дела я обнаружил еще один интересный момент, на который в свое время никто почему-то не обратил внимание. Дело в том, что от маньяка Фишера сбежал его собственный адвокат.

Евгений Евгеньевич Верзун из Московской областной коллегии адвокатов был назначен защитником Сергея Головкина 26 октября 1992-го. Лариса Головкина потом рассказывала, что телефон этого человека у нее каким-то образом оказался в записной книжке. Она позвонила Верзуну после задержания сына, еще толком не понимая, в чем его обвиняют. Адвокат сказал, что все узнает и перезвонит. Он побывал на допросе Головкина и рассказал его маме, в чем суть дела, и после этого пропал. В СИЗО к подзащитному не ездил, на допросах не присутствовал. Письменно сообщил следствию, что уехал по работе на два месяца в Уфу. По словам женщины, она сумела дозвониться Верзуну еще однажды, предлагала