Искусство. Письма на заметку - Шон Ашер
Гарриет Хосмер – в «Арт-журнал»
Январь 1864 г.
Уважаемый!
В сентябрьском номере «Арт-журнала», в статье за подписью «Альфред Гэтли», содержится утверждение столь оскорбительное для меня как художника, что я не в состоянии оставить его без внимания.
Мне давно известно, что обо мне ходят слухи, будто я прибегаю к услугам профессионального лепщика в работе над своими скульптурами; пока эти слухи ограничивались частной перепиской, я удостаивала их лишь подобающим презрением и молчанием; но теперь, когда они приобрели форму серьезного обвинения в публичной печати, молчание с моей стороны было бы равносильно признанию их правдивости. Таким образом, я намерена изложить Вам факты, которые просила бы отразить в Ваших дальнейших публикациях.
Все художники отлично знают – в то время как широкая публика, как правило, не догадывается, – что на начальной стадии работы над скульптурой ваятелем изготовляется небольшой макет, после чего лепщик увеличивает его в нужном масштабе. Так работали Канова и Торвальдсен[16], а в наши дни продолжают Гибсон и Тенерани[17], да и все значительные современные скульпторы. Обвинение против меня состоит в том, что этот профессиональный лепщик делает за меня всю работу, и в качестве опровержения я заявляю теперь, что, после того как фигура Зенобии была увеличена для меня по моему четырехфутовому макету, созданию которого я уделила немало внимания, я собственными руками в течение восьми месяцев трудилась над этой полноразмерной моделью в глине. Если в получившейся статуе имеются какие-либо художественные достоинства, то я заслуживаю по меньшей мере доли похвалы за них. Более того: подготовивший для меня фигуру является не профессиональным лепщиком в глине, а подмастерьем господина Гибсона, работающим по мрамору.
Я проработала в мастерской господина Гибсона семь лет и уполномочена им заявить, что во все это время мне было оказано не более поддержки в моей работе, чем считается допустимым для любого художника; также, по его собственными словам, он «не позволил бы мне выпустить из своей студии работу, если бы она не принадлежала мне по праву».
Известно, что те немногие художники, кто добился некоторой степени успеха, в среде товарищей по своей профессии пользуются дружественным расположением; и в то же время художница, удостоенная частыми заказами, неизменно становится мишенью для постоянных упреков. Я не особенно тепло принята среди своих товарищей по профессии; но вместе с тем не могу не предупредить, что мне, возможно, придется предать огласке имя одного из тех, от кого эти слухи первоначально исходят, – кто, прикрываясь показной личной дружбой, не упускает ни единого случая бесчестить мою профессиональную репутацию.
Засим остаюсь искренне Ваша
Гарриет Г. Хосмер
(также подписано: Джон Гибсон)
в Риме, ноября 14 числа, 1863 г.
[Без колебаний публикуем письмо мисс Хосмер. Параграф, составляющий предмет ее жалобы, был процитирован из другого современного источника и, поскольку составлял часть полной цитаты, остался незамеченным в своей злонамеренности. Мы считаем обвинения совершенно беспочвенными и очевидно несправедливыми. Не в наших порядках наносить обиду; тем более в случае женщины, своим трудом пробивающей путь к славе. Мы знаем, что мисс Хосмер высоко оценена художниками – будь то в Риме, Англии или Америке – и что своего заслуженного положения она добилась усердием и талантом. С радостью и безотлагательно приносим ей наиболее глубокие извинения, которые в нашей власти принести. Ред. «А.-ж.»]
Письмо 13
Графитти выглядит дерьмово
Пережившая расцвет в 1990-х, посмертно поименованная и глубоко почитаемая Школа Миссии (по названию квартала в Сан-Франциско) была одним из наиболее значительных и влиятельных артистических явлений своего времени, объединившим в себе молодых студентов Института искусств Сан-Франциско (ИИСФ), которые привносили в свою работу элементы уличной культуры, пост-панка и фолк-арта. Одно то, что работы многих «учеников» школы впоследствии получили признание, говорит о ее значимости. Однако эти художники, и произведения искусства, ими создаваемые, отнюдь не всегда вызывали уважение со стороны общества – что отлично видно в этом сердитом письме 1992 года от декана ИИСФ в адрес художницы Алисии Маккарти. Декан, который к тому же не знал, как пишется слово «граффити», был доведен до отчаяния тем самым искусством, которое и составило вскорости гордость его заведения. Работы Алисии Маккарти с тех пор были удостоены выставок и похвал по всей Америке.
Майкл Грейди – Алисии Маккарти
8 апреля 1992 г.
Институт искусств Сан-Франциско
8 апреля 1992 г.
Алисии Маккарти,
в студенческую почтовую ячейку ИИСФ
Дорогая Алисия:
В этом семестре ИИСФ страдает от эпидемии графитти. Частные расследования по вопросу личностей возможных участников указывают на Вас. У меня нет твердых улик, но Ваше имя постоянно всплывает в разговорах. Мне очевидно, что Вы каким-то образом в этих событиях замешаны. Графитти всем нам в ИИСФ уже в печенках сидят. Мне сообщили, что на ликвидацию последней партии понадобится около двух тысяч долларов. Эти две тысячи мы могли бы потратить на оборудование, стипендии и т. д. Стоимость обучения и так растет быстрее, чем кому-либо хотелось бы, и мы не в состоянии терпеть подобные расходы.
Почему бы просто не оставить все как есть? Если коротко, то потому, что выглядит дерьмово. Если безымянные графиттчики воображают, будто их каракули – искусство, они бредят. Инфантильно, самовлюбленно, бесцеремонно? Да. Искусство? Нет… по крайней мере не представляющее интереса – не более чем заурядные попытки выставить себя «бунтарями».
Есть и еще одна причина, по которой графитти наносят такой вред. Вам, возможно, известно, что мы пытаемся приобрести в собственность еще одно здание. Для того чтобы получить от города разрешение перепрофилировать его в помещение для студий, необходимо согласие соседей (тех самых, которые вынуждены ежедневно смотреть на графитти). Выводить их из себя сейчас не нужно.
Моим первым побуждением в подобных вопросах обычно является желание списать их на простое
