Путешествие в пушкинский Петербург - Аркадий Моисеевич Гордин

Петербург был «мужской» город. Сюда на заработки из деревень приходили кормильцы. Здесь квартировали тысячи солдат гвардейских полков. Женщин насчитывалось втрое меньше, чем мужчин.

Было в столице немало иностранцев. Так, в 1818 году они составляли почти десятую часть всего населения. Примерно половина из них занималась ремеслом, врачебной практикой, содержала аптеки. Другие торговали, были гувернерами и учителями в дворянских семьях, мастерами и подмастерьями на фабриках и заводах, а также нанимались слугами. Петербургские аристократы любили окружать себя иностранными слугами. Так, например, княгиню Е. И. Голицыну – пушкинскую Princesse Nocturne – при ее отъезде за границу в 1815 году сопровождали: «…дворецкий Иоганн Шот, венгерский подданный, Михаил Фадеев, дворовый ее сиятельства человек, и араб Луи Обенг, французский подданный».

Особенно много было в Петербурге немцев. Они придерживались своего уклада жизни и своих обычаев. Имелись немецкие школы, немецкий театр, немецкие церкви и отдельное немецкое кладбище, выходили периодические издания на немецком языке. Немцы держали в своих руках некоторые отрасли ремесла и торговли. В частности, им принадлежала бо́льшая часть петербургских булочных.

И хлебник, немец аккуратный,

В бумажном колпаке, не раз

Уж отворял свой васисдас.

(«Евгений Онегин»)

Физиономия аккуратного немца-булочника, беседующего через форточку с покупателем, – необходимая деталь в картине пушкинского Петербурга.

Кроме немцев, французов, англичан, шведов, итальянцев, в Петербурге проживало и некоторое количество греков, персов и даже индусов. Известно, что директор Публичной библиотеки А. Н. Оленин подобрал на Фонтанке полузамерзшего индуса, неведомо как очутившегося в России, и тот прижился в его доме. Актер П. А. Каратыгин рассказывал в своих «Записках» о другом петербургском индусе – богатом ростовщике Моджераме Мотомалове: «Эту оригинальную личность можно было встретить ежедневно на Невском проспекте в своем национальном костюме… бронзовое лицо его было татуировано разноцветными красками, черные зрачки его, как угли, блистали на желтоватых белках с кровавыми прожилками, черные широкие брови, сросшиеся на самом переносье, довершали красоту этого индийского набоба…»

Привилегированные слои населения предпочитали жить в центре города. Самым аристократическим районом считались Невский проспект, улицы Миллионная, Большая и Малая Морские, Большая и Малая Конюшенные, набережные Дворцовая, Английская, Гагаринская… Здесь в роскошных дворцах, великолепных особняках и просторных квартирах жили аристократы, крупные чиновники, богатые купцы. Литейная улица с прилегающими к ней Сергиевской, Фурштадтской, Захарьевской, оба берега Фонтанки, застроенные особняками, как и кварталы, расположенные между Невским проспектом и Разъезжей улицей, также служили местом жительства «лучшего общества».

Квартиры в центре города стоили дорого. Осенью 1831 года, вскоре после женитьбы, Пушкин поселился в доме вдовы сенатора Брискорна, на Галерной улице, близ Английской набережной. За квартиру в бельэтаже из девяти комнат поэт платил в год 2500 рублей ассигнациями. Это была очень большая сумма. Еще дороже стоила Пушкину квартира из двенадцати комнат в третьем этаже дома именитого купца Жадимеровского на Большой Морской улице, снятая в 1832 году. Ее цена была 3300 рублей ассигнациями в год. А последняя квартира поэта из одиннадцати небольших комнат в бельэтаже дома княгини С. Г. Волконской на Мойке обходилась в 4300 рублей ассигнациями в год. Пушкин снял ее осенью 1836 года.

Понятно, что в центре города жили не только люди «из общества». Здесь же в подвальных, первых и верхних этажах селились многочисленные торговцы и ремесленники. Причем ремесленники определенных специальностей и торговцы определенными товарами. Так, из 45 ювелиров-«бриллиантщиков», числившихся в Петербурге в конце 1810-х годов, 42 квартировали в центральных частях города. Из 66 петербургских часовщиков здесь же проживало 50. Из 24 перчаточников – 20. Из 54 модных магазинов в центре размещалось 48. Из 45 переплетных мастерских – 35. Здесь жили 55 повивальных бабок из 68. Но только 12 гробовщиков из 46. Так же обстояло дело и в последующие десятилетия. Гоголь, приехавший в Петербург в конце 1820-х годов и снимавший квартиру на Большой Мещанской улице, недалеко от Казанского собора, в доме каретного мастера Иохима, рассказывал в одном из писем: «Дом, в котором обретаюсь я, содержит в себе двух портных, одну маршанд де мод[5], сапожника, чулочного фабриканта, склеивающего битую посуду, декатировщика и красильщика, кондитерскую, мелочную лавку, магазин сбережения зимнего платья, табачную лавку и, наконец, привилегированную повивальную бабку. Натурально, что этот дом должен быть весь облеплен золотыми вывесками». Жизнь трудового Петербурга определялась жизнью Петербурга праздного.

В тех же домах, где обитали господа, но только в тесных, грязных каморках жили слуги.

В самом центре города селились и «работные люди» – крестьяне, занятые на строительных работах. Часто убежищем им служили подвалы возводимых ими зданий. Строители Казанского собора жили в казармах на Конюшенной площади. Тысячи строителей Исаакиевского собора размещались в бараках вблизи него. В улицах, примыкавших к Сенной площади и Апраксину двору, много было домов, где находил пристанище «работный люд». В этом районе обитали и многочисленные петербургские нищие.

Самым населенным был район Большой Садовой и Гороховой улиц, Обуховского, Вознесенского, Екатерингофского проспектов. Здесь селились главным образом люди с умеренным достатком: купцы и чиновники средней руки, ремесленники, мещане и крестьяне, занимавшиеся мелкой торговлей. Гороховую улицу – самую длинную, пересекавшую эту часть города – современники называли Невским проспектом простого народа. Автор описания Санкт-Петербурга И. Пушкарев писал: «Прилегая к Сенной площади, Гороховый проспект во всякую пору дня представляет картину промышленной деятельности, всегда наполнен толпами рабочего народа, беспрестанно оглашается криками разносчиков, и, подобно Невскому проспекту, все дома, расположенные здесь, испещрены вывесками ремесленников». Дома почти все были каменные, в три и четыре этажа, густо населенные.

Значительно отличался от центра столицы и внешним видом, и составом населения окраинный район к западу от Сенной площади, который называли Коломной. Здесь обитали мелкие чиновники, служащие и отставные, вдовы, живущие на небольшую пенсию, небогатые дворяне, актеры, студенты, бедные ремесленники. Тут было много деревянных домов с садами, огородами, дощатыми заборами. И дома эти выглядели точь-в-точь как тот, который описал Пушкин в «Домике в Коломне»:

                …Вижу как теперь

Светелку, три окна, крыльцо и дверь.

В Коломне снимали в конце 1810-х годов квартиру родители Пушкина. Они жили почти в самом конце Фонтанки, на правом берегу ее, в двухэтажном каменном доме, принадлежавшем адмиралу Клокачеву. Большие квартиры в центре города им были не по карману. А здесь за умеренную плату они могли иметь семь комнат во втором этаже. Это была первая петербургская квартира Пушкина. Он поселился в ней сразу после окончания Лицея, в 1817 году, и жил до мая 1820 года – до ссылки.

Сходными по составу населения с Коломной были кварталы, располагавшиеся вокруг казарм Семеновского и Измайловского полков. Кварталы эти назывались «полками», а улицы