«Ваш Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Китае. 1930-1932 годы. Книга 2 - Михаил Николаевич Алексеев
В Шанхае приняли к исполнению распоряжение Центра впредь в переписке вместо слов «рация» и «радист» употреблять слова «мастерская» и «мастер». Заменялись также названия китайских городов: Кантон на «Кельн», Шанхай на «Штеттин», Ханькоу на «Гамбург», Гонконг на «Гаага», Макао на «Милан».
Так как в указаниях присутствовали не все города, проходившие в переписке, Рамзай предложил заменить отсутствовавшее в указаниях Центра слово «Нанкин» словом «Неаполис». Одновременно он предложил употреблять вместо словосочетания немецкий инструктор – «профессор».
28 ноября 1930 г. Зорге и Шмидт направили курьером в Центр через Харбин «Краткую докладную записку», в которой сделали «весьма короткое уведомление о нашей работе в настоящее время, не оставляя в тени перспективы дальнейшей работы». Записка была написана эзоповым языком с сокращениями, так как была отправлена не в тайнописи и не на фотоплёнке.
В разделе «Личный состав Р[езидентуры]» отмечалось, что много времени отнимает зашифровка телеграмм и что в перспективе будет ставиться вопрос о «техническом работнике». «Большим диссонансом» в работе резидентуры являлась «постоянная болезнь нашего русского мастера», диагноз болезни которого врачами ещё точно не был установлен, но предполагалось, что туберкулёз лёгких в тяжёлой форме. В этой связи открытым оставался вопрос направления Мишина в Ханькоу. «Для местной работы необходимо иметь постоянно, считаясь с настоящим объёмом работы, двух мастеров», указывали «Рамзай» с «Филипсом», исходя из чего, они просили временно отменить решение об отзыве Макса, который всё ещё находился в Кантоне вместе с Мишиным.
Относительно приобретения «секретных сотрудников» дело, по мнению авторов «Записки», начало улучшаться. Зорге удалось связаться с рядом немецких инструкторов, и он собирался «к ним в гости» в Нанкин. С одним из них даже завязалась дружба, и кое-что уже было получено, «но ещё слабоватое».
«Условия работы тяжёлые – получают очень много», – констатировали «Рамзай» с «Филипсом», но высказывалась и надежда, что «труды не будут напрасные». Рамзай собирался «к ним в гости», и ждали результатов.
На юг в Кантон, как уже отмечалось, были отправлены двое (Цай с мужем) и «уже получили довольно хороший товар, который уже посылается Вам». «Единственно, трудно получить товар прямо со станка, но напрягаем всеё наше внимание на это», указывалось далее. «Ко[реец]» работал хорошо, но на «Яп[онца]» приходилось нажимать – «очень инертный». Было также организовано информбюро, и получался хороший результат. «Рамзай» и «Филипс» полагали, что перспективы работы хорошие.
Связь с «Костей» (Ануловым) в Харбине была налажена, но не использовалась из-за отсутствия фотоаппарата. С Югом поддерживалась регулярная почтовая связь.
В записке содержалась и реакция на предложение Центра отправить Зорге на Юг – в Гонконг: «Рам. послать в этот район на постоянную работу нельзя, есть обстоятельства, которые заставляют воздержаться от этого. Развивать работу и работать в Гамбурге постоянно весьма трудно, т. к. колония очень маленькая. Для работы там следует подыскивать очень солидного коммерсанта и отпустить солидную сумму для фирмы».
Для более точного обследования этого района и налаживания информационной связи предполагалось послать кого-нибудь или направить туда «Рамзая», но временно. Организация постоянной работы в Нанкине считалась преждевременной, при этом отмечалось, что Рамзай там бывал наездами.
По мнению «Филипса», из поездки Фрейлиха с Зорге «кроме скандала больше ничего не выйдет, и он против такой поездки, т. е. с документами официальных лиц».
Ожидался ответ Центра по этому вопросу. 5 декабря шанхайский курьер выехал с деньгами для резидентуры «от Кости».
18 декабря Зорге направил пояснение в Москву по поводу перевода денег: «Если Вы будете высылать для нас через Вашу фирму в Шанхае, то по желанию этой фирмы нельзя посылать деньги через Дейтше Азиатише банк, а нужно через Америкен-экспресс Кампани. Жалованье для меня высылайте дальше так, как до сих пор».
Фирму одного из братьев Гольпер («Эммерсона») «Рамзай» называл «вашей фирмой». А призыв больше не переводить денег через Дейтше Азиатише банк делал ещё «Шериф» в начале июля этого года.
1.3. «Одним словом, дело – дрянь» («Фрейлих» – Берзину)
В китайской политике Москвы ко второй половине 1930 года определилась существенная эволюция – на первое место была выдвинута задача создания и укрепления Красной армии и территориальной базы советов в ряде сельских районов Центрального Китая. Этому в определённой степени способствовали и рекомендации, поступавшие из шанхайской резидентуры.
Ещё 6 марта 1930 г. Улановский телеграфировал в Москву:
«Срочно обсудите следующее: стихийный рост партизанского движения особенно … Китая выдвигает важнейшей задачей центральное руководство и связь между отрядами. Созываемая в начале мая конференция достигнет своей цели только в том случае, если партия сделает себя необходимой для отрядов. Предлагаю снабдить крупнейшие [отряды] рацией. Расход максимум 150 ам. долларов станция; если оставите Ганса мне в Шанхае, можно делать одну станцию 3 дня. Необходимы только китайские радисты. Принятие плана обеспечит нам точную информацию с мест. Ответ не позже конца апреля. Делаю попытку посылки вам сводки прессы почтой. Получение подтвердите.
Шериф.
В[есьма] ценный.
Подпись».
8 сентября 1930 г. Рамзай получил телеграмму, подписанную помощником начальника IV-го Управления (он же начальник 3-го, информационнного, отдела) А. М. Никоновым:
«Последних числах сентября Вам явится наш работник, едущий на самостоятельную работу в Ханькоу. Строчите. Срочно обеспечьте надёжную явку и пароль для него. Работник называет себя Фрейлих. Можете быть с ним вполне откровенным и окажите ему всяческое содействие, особенности приобретения раций или принадлежностей для них. Продумайте заранее возможности покупки всего необходимого для пяти раций примерно 100–150 ватт. Договоритесь также о радиосвязи Вами. Шифровки Фрейлиха направляйте незамедлительно».
Фрейлих – Гайлис (Валин) Август Юрьевич, 1895 года рождения, латыш. В РККА с 1918 г. Член РКП(б) с 1918 г. Окончил Военную академию РККА (1920–1923 гг.). Военный советник германской компартии (1923–1925 гг.), в распоряжении заместителя НКВМД и председателя РВС СССР (1925–1926 гг.), член, секретарь Китайской комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) (1925–1926 гг.), помощник, заместитель начальника 4-го отдела IV-го Управления штаба РККА (сентябрь 1926 – август 1930 года), в распоряжении того же Управления, руководитель группы военных советников при ЦК КПК (октябрь 1930 – ноябрь 1931 года).
29 июля 1930 г. А. Ю. Гайлис был утверждён в качестве члена Дальневосточного бюро Исполнительного комитета Коммунистического интернационала в Шанхае. Состав Дальбюро постоянно менялся и обновлялся. Основная причина текучести его членов – угроза провала, а вернее, угроза ареста вследствие провала.
Дальневосточное бюро ИККИ в Шанхае было образовано для усиления влияния Коминтерна в Китае. Его работа началась с июня 1926 г.
В новый состав Дальбюро, помимо Гайлиса, главы группы военных работников, входили: от ИККИ – П. А. Миф
