«Ваш Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Китае. 1930-1932 годы. Книга 2 - Михаил Николаевич Алексеев
Четыре тысячи из этой суммы планировалось потратить на оплату организации постоянных маршрутов, посылки людей, директив и т. д. в соврайоны. До сего времени, по оценке Гайлиса, в этом отношении «кустарничали». Людей посылали, но после отъезда никто об их дальнейшей судьбе не был в курсе. Часть из них провалилась, часть застревала месяцами в дороге, а те немногие, которые всё-таки добирались до конечного пункта маршрута, были не в состоянии сообщить об этом. Гайлис справедливо считал, что должны быть разработаны постоянные маршруты с постами проводников.
В полторы тысячи долларов Гайлис оценил стоимость обучения радистов на месте. Это было, по его мнению, и дешевле, и удобнее. Возможности для такой постановки дела были, утверждал посланец Москвы. Имелся радиоинженер, партиец (китаец), который совместно с ещё одним товарищем был в состоянии это дело организовывать. Потребность же в радистах была и должна была стать ещё большей. У Гайлиса даже родился проект создать в Шанхае школу на двадцать человек со сроком обучения пять месяцев. Ожидавшиеся же из Москвы пять человек потребности в радистах не могли покрыть.
Три тысячи долларов планировалось израсходовать на закупку пяти – шести 15-ваттных радиостанций. Устройство такого типа уже испытали на месте и признали его «очень удобным и портативным».
Как минимум пятьсот долларов требовалось на первое время для организации в Шанхае военно-политической школы для трёхнедельной подготовки командируемых в соврайоны работников. По оценке Гайлиса, стоила такая школа недорого, но китайцы и на это не имели денег. Гайлис сам на первых порах готов был руководить школой и подготовить кадры китайцев, чтобы запустить учебный процесс.
Из самого письма следовало, что Гайлис совершенно оставлял в стороне вопросы конспирации. Отсюда всё было так легко на бумаге – не надо было никого отправлять в Москву, на месте можно было развернуть учёбу десятков людей, используя при этом базу и технический состав национального правительства.
Гайлис совершенно не хотел принимать в расчёт то, что находился он в стране с враждебным Советскому Союзу и китайским коммунистам правительством. Кроме того, в Шанхае активно действовали и английская, и французская спецслужбы.
Принятию решения Москвой об обеспечении частей китайской Красной армии рациями в определённой степени способствовали и рекомендации, поступавшие ранее от шанхайской резидентуры. Еще в начале марта 1930 г. Улановский констатировал, что стихийный рост партизанского движения выдвигал важнейшей задачей создание центрального руководства и установление связи между отрядами. Созывавшаяся в начале мая партийная конференция, был убеждён Улановский, могла достичь своей цели только в том случае, если партия проявила бы себя политической силой, необходимой партизанским отрядам и поддерживающей с ними постоянную связь. В этой связи Улановский предлагал снабдить крупнейшие отряды рацией, при стоимости одной станции максимум 150 американских долларов. Одновременно он готов был оказать и помощь в сборке раций. Макс Клаузен, по его словам, способен был собирать одну станцию за три дня. Необходимы только китайские радисты.
Вопрос поездки группы «Фрейлиха» в советские районы при всей бившей через край активности Гайлиса тем не менее не получал никакого разрешения. Как выяснилось, иностранцу пробраться в эти районы было ещё сложнее, чем китайцу. Гайлис предлагал китайцам тысячу американских долларов на расходы по организации перехода, заявлял о готовности пройти сотни километров пешком, подчёркивал, что он и его спутники не претендуют ни на какие удобства, что они готовы были «выступить при наличии 20–30 % шансов на успех». И все безрезультатно. Если бы было 4000–5000 долларов США на организацию маршрута, фантазировал Гайлис, то через месяц – два можно было бы ожидать результаты. Кроме того, как выяснилось, никто из его группы (и сам Гайлис также) не владел английским языком настолько, чтобы можно было путешествовать.
В письме Берзину Гайлис подчёркивал ещё «паршивые» условия работы. «Вследствие террора властей» встречи с китайцами можно было проводить только по вечерам. Днём «руководящие товарищи» не могли показываться на улицах. Они все были известны, и полиция их разыскивала. Более того, Гайлис уже встретил на улице пятерых знакомых по Москве. Как подтвердил он сам, его знакомые ранее обучались в Коммунистическом университете трудящихся Востока, Коммунистическом университете трудящихся Китая и в военных школах в Москве. Ситуация усугублялась тем, что часть китайцев из числа бывших московских студентов отошла от компартии. И таких «студентов» в Шанхае было немало.
Много энергии и времени уходит на конспирацию, т. е. на создание сколько-нибудь подходящих условий для работы, жаловался Гайлис Берзину. Для работавших здесь долгое время, по его словам, все выглядело иначе – они уже привыкли к обстановке. Для недавно прибывших, оторванных от работы в китайской Красной армии, обстановка прямо-таки убийственная, отмечал Гайлис.
«Одним словом, дело – дрянь» (выделено мной. – Авт.), – пришёл к выводу Гайлис.
13 ноября 1930 года Гайлис докладывал об успехах в деле организации подготовки радистов:
«Радиошкола работает уже 7 дней. Состав: 12 человек. Условия учёбы благоприятны, используем мастерские Нацпра. Обучает наш радиоинженер и техники, работающие официально у Нацпра. 4 радиста прибыли. Проходят практику на американском аппарате. Ввиду пожара станция ЦК переносится в другой дом, перерыв работы 15 дней. Сообщите Владивостоку. О начале работы сообщим.
Фрейлих».
Все выглядело настолько безоблачно, словно речь шла о подготовке радистов не в Шанхае, а где-то в Подмосковье.
К тому времени прошло два месяца пребывания группы «Фрейлиха» в Шанхае, а выбраться оттуда в советские районы Китая всё никак не представлялось возможным. 30 ноября 1930 г. А. Ю. Гайлис направил письмо Я. К. Берзину, в котором давал оценку сложившейся ситуации и предлагал выходы из создавшегося тупика. В частности, он писал, что уже месяц назад ЦК послал людей в Сватоу и Амой для организации маршрутов. Одно время казалось, что уже можно выезжать, но вдруг поступили известия, что провалились парторганизации в Сватоу и Амое. В такой обстановке Гайлис затруднялся говорить что-либо определённое о самой поездке вследствие того, что ничего конкретного китайцами так и не было предложено. «Ехать как купцу» представлялось неудобным. Китайцы предлагали направиться как миссионеру, они якобы могли подготовить кое-какие документы. Однако проблема заключалась не только в подготовке сопроводительных документов, – отсутствовали люди, которые знали бы дорогу.
И в этой тупиковой ситуации Гайлис, как он считал, изыскал ещё одну «возможность». «Есть ещё одна возможность. Это при помощи Рамзая (выделено мной. – Авт.), – писал Гайлис. – Он говорит, что у него есть некоторые возможности
