Кино Ларса фон Триера. Пророческий голос - Ребекка Вер Стратен-МакСпарран
Внезапно действие переносится в другое время. Жюстин и ее жених Майкл (Александр Скарсгард) в свадебных нарядах с трудом пытаются загнать свой большой лимузин в огромное поместье для проведения свадьбы, опаздывая на несколько часов. Становится очевидным, что ее попытки устроить брак с красивым, но слабым, пустым мужчиной приводят к бессодержательной жизни в забвении и богатстве в изолированном анклаве. Поместье принадлежит зятю Жюстин Джону (Кифер Сазерленд), который неоднократно напоминает ей, во сколько ему обходится свадьба. Ее сестра Клэр (Шарлотта Генсбур), жена Джона, обеспокоена поведением Жюстин. Вскоре мы понимаем, что члены ее семьи, эмоционально отсутствующий отец (Джон Херт) и сердитая, погруженная в себя мать Габи (Шарлотта Рэмплинг), заявляющая всем на приеме, насколько ужасен брак, отдалились друг от друга. Далее, ее босс Джастин (Стеллан Скарсгард) принуждает подчиненного добиться от Жюстин рекламного слогана. Нервная напряженность в актерской игре и резкие движения ручных камер передают столкновение собранных в одном месте личностей, которые борются с тревогой, ненавистью, отчаянием. Жюстин хочет сбежать, в то время как Клэр пытается спасти ее и сделать счастливой. Жюстин – меланхоличка, пребывающая в абсолютной серости отчаяния.
В отличие от большинства апокалиптических фильмов, здесь конец показан в начале, в красивых кадрах из космоса, напоминающих о матери, прижимающей ребенка к груди. Жюстин – провидица, которая понимает миссию планеты и смерть, которую она предвещает. Она агрессивно унижает своего нового супруга в постели, запихивает объемистое платье в гольф-кар и уезжает. Остановившись справить нужду на идеальном поле для гольфа, Жюстин заставляет своего коллегу заняться с ней сексом на земле, накрывая своим платьем и тем самым обезличивая его. Жюстин агрессивно отвергает всех и вся – свадьбу, работу, семью, супруга, – пока не остается одна. В отчаянии, все еще в ловушке обстоятельств, которые она презирает, Жюстин, наконец, замирает.
Первая часть фильма посвящена Жюстин, а вторая – ее сестре Клэр, нервной, идеальной жене и матери, не способной исцелить сестру. Странным образом они отражают друг друга, но не могут понять. По мере приближения планеты муж Клэр, Джон, использует дорогие научные приборы, чтобы произвести на всех впечатление, в то время как их сын создает простую петлю на палочке, и она, наконец, доказывает истину: планета столкнется с Землей. Потеряв веру в науку, униженный и потерянный Джон крадет лекарства жены и совершает самоубийство в конюшне. Клэр пытается помочь Жюстин, убеждая ее прокатиться на любимой лошади. Она подъезжает к краю участка, но ее конь Авраам не хочет идти дальше по тропинке. Она бьет его, и конь падает на землю.
Внезапно Жюстин осознает, что жизнь уже не будет прежней, и начинает говорить правду об эгоцентричном анклаве, в котором они живут, и об их приближающейся смерти. Чем ближе конец, тем спокойнее становится Жюстин. Клэр, напротив, начинает все больше волноваться. Она предлагает встретить конец с вином и музыкой на патио, но Жюстин отказывается от этого притворства и говорит: «Земля – это зло. Не нужно по ней горевать». В панике Клэр пытается доехать до города на гольф-каре с сыном Лео, но гольф-кар замирает у моста рядом с границей поля для гольфа. Когда конец уже близок, Жюстин рассказывает испуганному Лео о волшебной пещере, которую они могут построить. Из нескольких деревянных палочек они строят вигвам на холме. Все трое забираются внутрь, садятся в круг и берутся за руки. Лео закрывает глаза, Клэр испуганно оглядывается через плечо на надвигающуюся планету. Жюстин отворачивается с легкой улыбкой, и в ней лишь слегка сквозит неуверенность. В один взрывной, огненный миг Меланхолия испепеляет их. Экран чернеет, а звук все еще почти физически разносится по кинотеатру.
Среди великолепных, но необычных визуальных образов в фильме, наряду с солнечными часами и тенями, обращенными не в ту сторону, двумя лунами и голубым светом, следует отметить «лунку 19» на краю поля для гольфа. Поля для гольфа заканчиваются 18-й лункой. Когда фон Триера спросили о ней, он прокомментировал, что это отсылка к лимбу, внешнему кругу ада Данте (Crocker, 2015). В начале данной главы я предположила, что «Меланхолия» исследует состояние неопределенности, описанное в «Аду» Данте, его ужасы и пределы. Средневековая теология, основа взглядов Данте, понимала лимб как место, куда отправлялись добродетельные, хорошие люди, родившиеся до и после Христа, включая патриархов Ветхого Завета и правоверных израильтян, некрещеных, в том числе детей, и дохристианских философов, таких как Вергилий. Это интригующее пространство, где можно исследовать человечество в жизни и смерти. Фильмы цикла «Инферно» фон Триера («Антихрист», «Нимфоманка» части 1 и 2 и «Дом, который построил Джек») исследуют крайние проявления зла, но «Меланхолия» показывает добрых, честных людей, которым приходится столкнуться лицом к лицу со своей смертью.
Лимб – это не ад как наказание, но он существует в пространстве бесконечного ожидания и неопределенности. Все, чего человек желает, откладывается на потом. «Меланхолия» – фильм, целиком посвященный ожиданию. Ожиданию свадьбы, ожиданию завершения свадьбы, ожиданию того, что Меланхолия пройдет мимо или столкнется с Землей, ожиданию конца или смерти. По самому своему определению изгнание – это ожидание. Изгнанники Иезекииля тоже ждали. Они не знали, когда закончится их пленение, но знали, что Иерусалиму, где оставались их родные и близкие, придет трагический конец.
Клэр и Жюстин не могут покинуть территорию поместья. Клэр пытается уехать на гольф-каре, а Жюстин – заставить коня Авраама пересечь границу, но он останавливается и не идет дальше. Жюстин избивает его, и он падает. Некоторые исследователи отмечают важность связи между конем и его именем (например, Dienstag, 2016, с. 295). Лимб связывает коня и его имя – возможно, в шутку – с патриархом Авраамом из Книги Бытия, пребывающем в лимбе вместе с некрещеными верующими, запертыми там до тех пор, пока Христос не спустится в ад, чтобы освободить его. Как и патриарх Авраам, конь не может выйти за пределы лимба.
Глубокая скорбь и отчаяние из-за отсутствия Божьего присутствия наполняют лимб Данте, ибо он находится за пределами рая. «Меланхолия» тоже не несет в себе никакого намека на существование Бога, но наполнена мощными образами депрессии и отчаяния еще до неизбежного приближения Меланхолии. У каждого из героев фильма своя реакция на это предельное отчаяние, но все они пребывают в депрессии, не только Жюстин. Поначалу она пробирается сквозь виноградные
