«Жизнь – счастливая сорочка». Памяти Михаила Генделева - Елена Генделева-Курилова
нет да и оборотившись ко мне
в лужу железную смотримся джокер
видим
колпак с бубенцами комет
венами шитая
как брандебурами
телесная кожура
рожа
сама
или с Санкт-Петербургу
или
проездом
или с утра.
Что
поднимали мы уда тяжельче
чтоб положили превыше плеча
дуем в рожок да уродуем женщин
снег и печаль
желчь и печаль
и
что
в дураки что в жмурки
тот же азарт
и
могу на глазах
этим мазурикам в Санкт-Петербурге
как
пробивают туза.
Даром
помочь их Господь не спасает
вышли мы все из таро
Русская Музыка
грудь
сотрясает
как
погремушку
горох
русская музыка грусть мою давит
образом с девушкой
и постепе
жисть пропадает дактиль рыдает
и
припадает на правой стопе.
Огнь
нам помогал при поджоге
Ветр в игре а в любовях Вода
Землю есть
но
мы бессмертные джокер
не больно бессмертны
но
хоть иногда
дуем в рожок мой вечный дружок
и
сонную обламываем сирень
мы
у Яхве выколоты на жопе
с гримасою набекрень.
Из книги «Легкая музыка»
Из цикла «Идиллии»
Вальс «Россия»
Глина да снег
именуемый крошево
хлебушко небушко всё по-хорошему
пёс был цепной был да цепь уворована
что ты смеёшься мудак это родина
что ты хихикаешь мой отмороженный
в склянке метил матерком припорошенный
и
областною газетой оклеено
небо над ясеневыми аллеями
а
под триумфатором конь
он только что не поёт
над триумфатором бурные хлещут знамёна
лев
двойной его герб
на задние ноги встаёт
и
орёл его гриф
и сам его профиль орлёный
под радиатором ржа это кисло железо гниёт
битый бетон Мустафа дохлый паук арматуры
хлеб
потому он и хлеб
что его Мустафа не взахлёб
угол бульва Политкаторжан и проезда Культуры
солнышко в дождик а частик в томате а ситчик в горошины
в царских султанах двуглавые лошади
Барух Ата Адонай Элохэйну и охрани Троеручица
угол Пелевина имени Ленина если получится
раз-два-три
под императором зверь
он только что не поёт
его багряный чепрак из стихов в государственном гимне
а в свите его человек
он
вообще
огнями блюёт
что ты смеешься мудак
они все погибли
«Иерусалим-2»
Говорили
мне
не ходил бы по кайме
где сдувает ветер в небо
а когда лицом к стене
нас сдувает
пепел в небо
и пальба лицом к стене
ничего
себе
стою
поперёк язык жую
напужали
синей жопой
метафизику
мою
если
там
передо мной
как за каменной стеной
мой
Ерусалим Небесный
как
живой перед войной
там
по
воз
ду
сям
дед-отец дед-сын
сам выкидывай коленца
чтоб сошёлся псалм
там
с рувимами сидит
новой
кожею
скрипит
папа
мой урод военный
русской группы инвалид
там
орлы-курлы
там
волы рычат
там
от звонов бивуачных
мёрзнут
душки арапчат
там наискосок со мной
как на карте козырной
наш Ерусалим наземный
весь почти что неземной
вам
Ерусалим наземный
нам
почти что неземной
там
на бреющем когда
хвост горит пропеллер блещет
там
на дне
она трепещет
дне
Султанова Пруда
посмотрите я о ком
говорю
в углу фигурка
белым
гляньте на придурка
белым дразнится платком
или белым флагом плещет
пред архангельским полком
а
на
искосок со мной
а вернее за спиной
наш Ерусалим наземный
весь почти что неземной
он такой у нас наземный
что почти что неземной
Москва, январь 1998 – Куршавель, декабрь 2003 – Иерусалим, апрель 2004
День победы
Да
здравствует война
в хорошую погоду
а
чтобы осветить войну включить и солнце и луну
раздать
татарам платину
а
танкам вылить воду
сержантам выдать кокаин
а
педерастам
хну!
Верховный Негра Чёрный Гог
сам поведёт свои хоругви
Главком Якутии Магог
своих волков
полярные полки
и то
что с нами Бог залог
ото
надёжа и порука
что
помолясь и навалясь
отпразднуем
таки!
а я Аглаю как жену
бы о́бнял
не помешкав
и загляну
а ну!
в ея
в ея очей голубизну
и посадил бы ангелов к столу
с друзьями вперемешку
и поднял рюмку не одну
за
то
как в старину
да
здравствует скажу любовь в любое время года
а
чтобы
не мешать любви пошли бы вы с огнём!
но
зо́рю крикнул Командарм
став профилем к народу
он
весь
крылатый как гусар
восторг
играет в нём
а мы играем и поём
в хорошую погоду
и
на резцах у нас
сурьма и сулема
разносит лекарь кислоту
а
лекарки
крем-соду
и в каждом стане по шатру костру
два цирка
и
тюрьма
играем дети и поем
в виду горы Мегиддо
и всякий мальчик ножичек отдаст
во
славу
Божию
и блещет по ветру сопля
Магога
от обиды
что писать Гог увёл в кусты
военно
пленно
ю!
а
