Иосиф Бродский. Годы в СССР. Литературная биография - Глеб Морев

Бродский подписал ее именем «архитектора Кошкина»[408]. Несмотря на то что к моменту написания Бродским статьи о языке обстоятельства дискуссии поменялись и власть явно приветствовала негативные отклики на реформу, письма «Кошкина» среди опубликованных читательских откликов не обнаружено. Существенна, однако, не только искренняя заинтересованность ссыльного Бродского вполне официальной, транслируемой с помощью крупнейших медиа гуманитарной повесткой, но и его стремление пусть псевдонимно, но принять участие в советской культурной жизни. Принципиальный характер этой позиции становится понятен на фоне внутренних ограничителей, действовавших у поэта применительно к его репрезентации на Западе.

7

5 февраля 1965 года американский славист Уильям Чалсма (Howard William Chalsma), с осени 1964 года стажировавшийся в Ленинградском университете в рамках подготовки диссертации об акмеизме[409], послал из Хельсинки (куда он накануне приехал из Ленинграда) в Нью-Йорк письмо, адресованное издателю альманаха «Воздушные пути» Р. Н. Гринбергу:

Дорогой г-н Гринберг,

Пользуюсь случаем, благодаря возвращению из Ленинграда после пяти месяцев, чтобы переслать Вам прилагаемое письмо от Иосифа Бродского.

Я впервые услышал о Бродском в Вашем кабинете в тот вечер в Нью-Йорке. Когда я приехал в Ленинград в сентябре [1964 года], я убедился, что интерес к поэзии Бродского и к его делу очень высок. Не только от меня, но, очевидно, и из других источников было известно, что в 4 номере «Воздушных путей» появятся некоторые вещи Бродского.

Цель письма Бродского – остановить публикацию его поэзии на Западе. То, что публикации на Западе нужно избежать, есть общее мнение самого близкого круга Бродского. Меня просили довести до Вашего сведения следующее:

Во-первых, некоторые против любых публикаций на Западе русских писателей, неизданных по политическим причинам. Чувствуется, что это литература, принадлежащая русско-советским людям и отражающая их страдания и высочайшие достижения духа. И публикации должны быть и, в конечном счете, будут сперва в Советском Союзе.

Во-вторых, конкретно в случае с Бродским, заграничные публикации лишь усложняют его и без того сложное положение. Ахматова, обожающая Бродского и его творчество, была явно расстроена, когда я упомянул о его возможном напечатании в разговоре, посвященном по большей части акмеизму.

В-третьих, имеющиеся у Вас тексты могут относиться к раннему периоду Бродского и не отражать его истинных способностей как поэта. Сами тексты могут оказаться неправлеными или, хуже того, вовсе не принадлежать перу Бродского.

Я хотел бы прибавить и свою личную просьбу проявить всю возможную сдержанность. Заграничная публикация стихов Бродского в настоящее время могла бы только повредить его шансам на освобождение и реабилитацию в пору, когда его дело может быть пересмотрено.

Я буду признателен Вам за скорый ответ мне лично, по частным каналам, и ни в коем случае не самому Бродскому.

Искренне,

H. W. Chalsma[410]

К письму Чалсмы прилагалось письмо самого Бродского, написанное в Норинской 2 февраля:

Уважаемый господин Гринберг,

будучи весьма тронут интересом, проявленным Вашим Альманахом к моему творчеству, я, тем не менее, категорически возражаю против какой бы то ни было публикации моих произведений в настоящее время.

Делаю это по многим причинам. Главные среди них: 1) Отсутствие всякой гарантии того, что в Ваших руках находятся подлинно мои произведения, – не говоря уже о возможных неточностях в тексте, которых я не в состоянии исправить; 2) явная несвоевременность любой публикации моих вещей в настоящее время на Западе.

Кроме того, как я [представляю] предполагаю, в Вашем распоряжении находятся мои произведения известной давности, появление которых в печати во всех смыслах представляется мне нелепостью.

Надеюсь, Вы отнесетесь к моему письму с должным вниманием.

С уважением

И<.>Бродский

P. S. Пользуясь случаем, прошу Вас передать сердечную благодарность г<осподи>ну Ю. Иваску за его бесценную публикацию писем М. И. Цветаевой.

И. Б.

P. P. S. Полагаю излишним предупреждать Вас о том, что письмо это ни в коем случае не должно стать достоянием прессы[411].

Известно, что письмо Бродского передал Чалсме в Ленинграде М. Б. Мейлах, получивший его у адресанта лично – и для этого специально ездивший к поэту в Норинскую. В интервью Ивану Толстому Мейлах вспоминает:

Стало известно, что Гринберг, издатель «Воздушных путей», приготовил публикацию Бродского. Это хотели предотвратить не потому, что это плохо, а подождать, чтобы его отпустили из ссылки, а тогда уже можно было бы делать, что угодно, на время, пока шла эта борьба юридическая и вокруг юридическая, всякая. Поскольку я уже ездил до этого к Бродскому, как самого молодого [из друзей Бродского] меня попросили съездить к нему и попросить написать Гринбергу письмо с просьбой отложить это печатанье[412].

По воспоминаниям Мейлаха, Бродский написал письмо «легко и быстро». Однако кажущееся сегодня очевидным сведение мотивировки написания Бродским письма Гринбергу к перипетиям продолжающейся борьбы за его освобождение из ссылки представляется упрощением ситуации.

Адресат Бродского нью-йоркский бизнесмен и издатель Роман Николаевич Гринберг к началу 1965 года был хорошо известен Бродскому и представителям его «самого близкого круга» (по выражению Чалсмы) – прежде всего, как первый публикатор «Поэмы без героя». В свою очередь о существовании Бродского Гринбергу стало известно осенью 1962 года.

<…> я недавно узнал от людей сведующих и понимающих, что в Ленинграде возникла небольшая группочка совсем молодых и очень даровитых поэтов, не причастных к газетам и журналам. У них поэзия о «самом главном» личном, глубокая лирика. В Ленинграде началась, говорили мне, «золотая пора» большой силы. Кто они, эти? Называли мне одно всего имя – Бродского, 20-ти лет. Слышали? —

писал Гринберг В. Ф. Маркову 4 октября[413]. Однако, как мы упоминали, публиковать стихи Бродского, осенью 1963 года оказавшиеся в его распоряжении[414], Гринберг до процесса над поэтом не планировал. Но уже 23 марта 1964 года, через десять дней после осуждения Бродского, Гринберг в письме Маркову, не называя Бродского, демонстрирует редакторскую заинтересованность:

У меня на руках маленькое собрание совершенно неизвестного поэта – и, по-моему, замечательного – мало на кого похожего, что-то давно не слышанное. Продолжаю поиски. Обещают оттуда, но не шлют. Этот, о кот<ором> говорю, еще не печатался или его не печатают. Будто из другого мира[415].

24 мая 1964 года газета «Новое русское слово» объявляет о планах Гринберга опубликовать в четвертом выпуске «Воздушных путей» «несколько стихотворений Иосифа Бродского»[416]. 21 июня публикацию Бродского в «Воздушных путях» «в 1965 году» анонсировала в большой статье о его деле в книжном приложении к The New York Times американская журналистка Патрисия Блейк[417]. 23 июня «Новое русское слово» повторяет эту