vse-knigi.com » Книги » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Просроченный долг - Йожеф Лендел

Просроченный долг - Йожеф Лендел

Читать книгу Просроченный долг - Йожеф Лендел, Жанр: Биографии и Мемуары / Русская классическая проза. Читайте книги онлайн, полностью, бесплатно, без регистрации на ТОП-сайте Vse-Knigi.com
Просроченный долг - Йожеф Лендел

Выставляйте рейтинг книги

Название: Просроченный долг
Дата добавления: 19 октябрь 2025
Количество просмотров: 0
Возрастные ограничения: Обратите внимание! Книга может включать контент, предназначенный только для лиц старше 18 лет.
Читать книгу
Перейти на страницу:
сучьев, опять ложится. Устраиваются поудобнее, прижимаются друг к другу. Лица разглаживаются, они засыпают.

Росистый, промозглый рассвет. Просыпаются, дрожа, усталыми. Поспешно собираются, гасят костер, хмуро трогаются в путь. На месте бивака остаются кости, обрывки бумаги, стук топоров раздается все дальше. Покинутой стоянкой завладевают муравьи. Облепляют, чистят, делают невидимыми следы людей. Лишь знаки на деревьях слезятся смолой.

По слезящимся смолой знакам приходит много людей.

Плачут пилы, бранятся топоры, стонут стройные деревья и со страшным гулом ударяются о землю, на которой им было так спокойно, пока они жили. Спасаются звери. Скрипят тачки. Грохочут камни.

Множество людей обливаются потом в безветренном летнем зное.

Обливаются потом и зимой. Ноги аж замерзли, а рубаху хоть отжимай, на лице тает снег. Стоит остановиться, с носа свисают сосульки, заросшее лицо покрывается инеем, и человек сразу дрожит всем телом. Нельзя отдыхать. Задыхаясь, с колотящимся у самого горла сердцем, все равно маши топором, кати тачку.

Обливаются потом и весной, когда пила вязнет в смоле, береза щедро источает студеный сок, который пьешь, не отрываясь, долго-долго.

Обливаются потом и осенью, когда месят ногами вязкую грязь, а одежда преет от дождя.

Падающее дерево, погибая, мстит, нанося ответный удар: позвоночник раздроблен, берцовая кость треснула.

Далеко летит обрубленная ветка… и, дрожа, останавливается прямо у кого-то на лбу.

Но людей много, что муравьев, и довольно одного ливня, чтобы смыть кровь, довольно дымка одной папиросы — и страха как не бывало, довольно одной стопки — и вот уже уплыло что заработано.

Стон падающих деревьев заглушают сотрясающие землю взрывы.

По краям просеки уже мирно лежат деревья с белыми зарубками, будто огромная парикмахерская машинка выстригла полосу в зеленой шевелюре земли. Виден длинный след: вниз — в долину, вверх — в гору. По обе стороны будущей дороги стоят безобразные однобокие деревья. Они лишились своих собратьев и стоят нагими. Только на самых макушках остались ветки с зелеными листьями.

Экскаватор срезает землю. На пни сыплются камни и гравий. Дорога становится ровной, машина сбривает бугры и заполняет ямы.

Тела дорожных строителей — пристанище вшей. Невесть откуда берутся, зато плодятся только от крови. И вечерами, вместо того чтобы отдыхать, люди раскаливают на огне камни и жарят на них своих мучителей. Будто ведьм жгут: с диким наслаждением следят, как потрескивают поджариваемые насекомые, и истово ругаются. Бывший пекарь каждый вечер машинкой стрижет волосы и бороды. Только после этого можно спокойно лечь и заснуть, и тогда видно, что всех их родила мать.

От костров дорожных строителей по земле, прижимаясь к сухой, оставшейся с осени траве, расползаются огненные змеи. Потом вздымаются ввысь, и тысячи деревьев пылают доходящими до небес огненными столбами: когда они падают друг на друга, пламя поднимается еще выше. Треск пламени, шум падающих деревьев перекрывает все, что творит человек.

В руках у пекаря топор и сломанная ветка. Он, как все, направо-налево бьет, хлещет стелющийся по земле огонь. Чтобы остановить пламя, копают рвы. Отступая, огонь гонит перед собой зверя и птицу. Вдоль дороги — почерневший безмолвный лес.

По готовому участку дороги на смену лесорубам и строителям приходят кухни и санпропускники, больничные палатки и врачи. И фельдшера, санитары, уборщицы, повара.

Вшей рассматривают под микроскопом — они чудовищней искусителей святого Антония, ужаснее любого привидения. Раненых лечат; тот, кому деревом сломало ногу, получает деревянный костыль.

Экскаватор роет глубокий фундамент — рядом с дорогой на месте выжженного леса строится город и завод. Палатки и полевые кухни по строящейся дороге уходят все дальше.

Но там, где сейчас шагает пекарь, все еще валят деревья, и одним его придавило. Два товарища выносят его на носилках из леса, кладут на телегу, а потом грузят в машину. По уже готовой дороге автомобиль везет его в больницу строящегося города.

Опираясь на палку, инвалид идет по новому городу. Неловкий, однобокий, вроде деревьев, что устояли после первой атаки.

Дома строят каменные, из красного кирпича и зелено-серого цемента, брусья для крыш подвозят на грузовиках. На улицах — ямы, лужи, зловонные кучи заваленного мусором кирпича, липкая глина. Открывается дверь пивной, раздается крик. С ножом в руке выбегает пьяный. Бежит женщина с испуганными глазами, тащит за собой плачущего ребенка…

За городом тоже уныло. Там, где сохранился зеленый островок, который уберегли от огня болото, речка или валуны, новоселы по-воровски вырубают деревья, оставляя высокие пеньки, чтобы не нужно было нагибаться. Из пней тянутся дикие отростки. У маленьких елочек ломают верхушки: им нужно елку, а маленькое деревце теперь будет расти скорченным уродцем с двумя макушками. Только вдали, далеко-далеко синеют настоящие леса, там, куда калеке не добраться. Там живут стройные деревья, там цветы, там нехоженые поляны, там зеленая трава по берегам ручья.

В городе нет и птиц. Из луж поднимаются тучи комаров, их все больше, и они все наглее. Они досыта могут напиться крови, размножаются, а так как орлы исчезли, они господствуют в воздухе.

Больной ковыляет назад в больницу. Там под микроскопом как раз рассматривают комара — комар еще пострашнее вши.

Колдобины засыплют, лужи посыплют песком. Улицы станут ровными, и не будет ни деревца, ни травинки, даже сорняки по краям сточных канав исчезнут. Но люди рады этой пустоте; так комаров меньше.

Инвалид идет в пекарню. Он хочет работать.

Но стоило ему встать у печи в пекарне, голова закружилась, и он упал.

— Станешь на выдачу, — говорит заведующий пекарней, и бывший пекарь кивает.

Ему дают в руки карандаш и бумагу. Он подсчитывает отпущенные булки и буханки: привыкшая к топору рука неловко выводит цифры на бумаге.

Из пекарни хлеб на одноконной повозке развозят по городу, где на улицах одни столбы да провода.

Но в окнах уже красуются цветы, горшки обернуты цветной бумагой. В первом ряду герань, за ней фикусы с глянцевыми мясистыми зелеными листьями. Женщины отмывают до праздничного блеска окна. От распахнутых, покачивающихся створок по унылой улице скачут золотистые солнечные зайчики.

Где-то в лесной чаще бредут трое мужчин. Топором высекают зарубки; деревья плачут смолой. Двое незнакомых и тот, что в очках, он уже немного обрюзг. Вечером они готовятся к отдыху. Тот, что в очках, строго говорит спутникам:

— Эх вы, молодо-зелено! Несите хороших разлапистых веток. Смотрите, как я делаю! — И он делит костер надвое, как научился у бывшего пекаря. Сметает головешки и золу и стелет на теплой земле.

Пожилой бородатый инженер поднимается от письменного стола попрощаться с сыном, который в брезентовом плаще и сапогах готов отправиться в путь.

Инвалид считает

Перейти на страницу:
Комментарии (0)