Королевы Крестовых походов - Элисон Уэйр
Первоначально Эдуард «распорядился, чтобы на каждом кресте нарисовали портрет королевы»561, но в итоге на монументах появились ниши со статуями Элеоноры, а на нижних уровнях – панно с изображением щитов с гербами Англии, Кастилии, Леона и Понтье, расписанные и позолоченные. Изваяния королевы отсылают к образу Девы Марии. У всех женских фигур распущены волосы (на кресте в Геддингтоне они покрыты платком), а платья струятся изящными складками. На каждом кресте некогда вырезали надпись «Orate pro anima», призывающую молиться за упокой души королевы. Кресты воздвигли на месте каждой остановки похоронных дрог с телом Элеоноры на пути из Харби в Вестминстер. Из них сохранилось только три: в Геддингтоне, Хардингстоуне и Уолтеме.
Девять из них – в Линкольне, Грантеме, Стоуни-Стратфорде, Уоберне, Данстейбле, Сент-Олбансе, Чипсайде и Чаринге – были разрушены во время гражданской войны в сороковых годах XVII века. Крест в Стэмфорде пришел в упадок к 1659 году, и его снесли. Несколько мраморных фрагментов креста из Чипсайда находятся в музее Гилдхолл; их обнаружили в 1838 году в канализации.
Установленные на видных местах у дороги кресты освятили. Их внешний вид отражает новейший стиль английской декоративной архитектуры, столь любимый лондонскими каменщиками, смотревшими в будущее. Отделочные работы выполнили на самом высоком уровне. Эдуард согласился заплатить за кресты две тысячи фунтов стерлингов (£1 миллион 471 тысяча), но окончательная цифра оказалась намного выше, поскольку только два лондонских креста обошлись в тысячу фунтов (£735,5 тысячи). Они были самыми великолепными, потому что над ними трудились выдающиеся мастера-каменщики. Из них крест в Чаринге был самым большим. Слово «Чаринг» (Charing) имеет саксонское происхождение и означает «поворот»; романтический миф о том, что деревню назвали в честь chère reine («дорогой королевы») короля Эдуарда и Чаринг является искажением этих слов, лишен оснований.
Крест в Геддингтоне, лучше всех сохранившийся из трех дошедших до наших дней монументов, имеет трехгранную форму. Каменное кружево позволяет предположить, что над ним, возможно, трудился испанский архитектор. Его реставрировали в 1800, 1840 и 1890 годах; он несколько пострадал от непогоды. Над вторым уровнем находятся три статуи Элеоноры; из-за склоненной головы местные жители прозвали ее Плачущей Королевой.
Крест в Хардингстоуне, расположенный на Лондонской дороге недалеко от Нортгемптона, имеет восьмигранную форму и опирается на постамент из девяти ступеней, хотя первоначально их было двенадцать. Высота статуи Элеоноры составляет шесть футов шесть дюймов. Утрату навершия задокументировали в 1460 году. Реставрационные работы проводились в 1713, 1884, 1984 и 1989 годах. В отличие от стройных изваяний на Геддингтонском кресте статуи в Хардингстоуне изображают королеву с более величественной фигурой.
Уолтемский крест, расположенный недалеко от старой дороги Норт-роуд в Чезенте, за прошедшие столетия также подвергался значительной реставрации. Богато украшенный монумент имеет шестигранную форму. На рисунке 1812 года видно, что после реставрации XIX века его внешний вид сильно изменился. В 1950-х годах статуи на кресте заменили точными копиями и передали Музею Виктории и Альберта.
В 1856 году железнодорожная компания «Чатем и Дувр», строившая в то время вокзал Чаринг-Кросс, решила выделить средства на изготовление нового креста высотой в семьдесят футов в память о королеве Элеоноре, чтобы установить его перед вокзалом. Работу выполнил архитектор Э. М. Барри в 1863–1865 годах, однако внешний вид креста не походил на оригинальные монументы времен Эдуарда I.
Существовал также тринадцатый крест, но он не входил в серию, заказанную королем Эдуардом. Считается, что крест в местечке Бомонд в Ньюарке возвел в память об Элеоноре Оливер Саттон, епископ Линкольна. Монумент представляет собой высокую колонну, опирающуюся на ступени, отреставрированную и украшенную в 1778 году. В Следмере в графстве Йоркшир есть копия креста Элеоноры, которую создал в 1895 году сэр Таттон Сайкс. В настоящее время это военный мемориал.
При установке крестов главной заботой Эдуарда I было обеспечить вознесение жены на небеса, где, по его убеждению, им предначертано воссоединиться. Для этого король предпринял колоссальные усилия. Он удовлетворил многочисленные прошения «во благо души покойной королевы», щедро раздавал милостыню и отслужил заупокойные мессы по всему королевству. Архиепископ Йоркский сообщил королю, что за шесть месяцев после кончины Элеоноры по ней отслужили сорок семь тысяч месс. Тем, кто возносил молитвы за усопшую королеву, жаловали индульгенцию.
Эдуард основал несколько часовен в честь Элеоноры, в частности в Вестминстере, в лондонском монастыре Черных братьев, в Лидском замке и Харби, где над восточным входом установили небольшую викторианскую статую Элеоноры, а на алтарном полу разместили мемориальную доску в память о ее смерти. Список часовен, возведенных в ее честь на протяжении правления Эдуарда II, очень объемен, но нигде за Элеонору не молились так усердно, как в Вестминстерском аббатстве: Эдуард I приказал поставить вокруг ее могилы тридцать свечей. Две из них горели ежедневно, а в праздничные дни зажигались все тридцать. Этот обычай соблюдался вплоть до Реформации. Двенадцать поместий и деревень, которые Эдуард пожаловал Вестминстеру, ежегодно приносили огромную прибыль в размере от двухсот до трехсот фунтов стерлингов (от £1 миллиона 471 тысячи до £2 миллионов 206,5 тысячи). Эти средства шли на панихиды в годовщину смерти Элеоноры, когда вокруг ее могилы зажигали сто восковых свечей, в память о ней звонили колокола, а песнопения звучали ежечасно в течение двадцати четырех часов. Примерно двадцать тысяч бедняков, посетивших богослужение в этот день, получали щедрую милостыню. Многие, должно быть, приезжали издалека. Паломники, прибывшие в Вестминстер, отныне могли купить не только вещицы, связанные со святым Эдуардом, но также сувениры в память об Элеоноре – свинцовые значки с гербами Кастилии и Леона.
Деревянная эффигия королевы, лежавшая на похоронных дрогах, пока тело усопшей везли в Лондон, хранилась в Вестминстерском аббатстве. В XVII веке эффигии Элеоноры, Эдуарда I, а также живших позднее членов королевской семьи и знатных особ видел поэт и драматург Джон Драйден, но в XVIII веке некоторые фигуры оказались «прискорбным образом изуродованы»562, сломаны и лишены одеяний. Писатель Хорас Уолпол окрестил их «полком оборванцев». Ныне деревянные изображения Элеоноры и Эдуарда безвозвратно утрачены.
Эдуард I, картина над седилией в Вестминстерском аббатстве. Ок. 1300
