В разные годы. Внешнеполитические очерки - Анатолий Леонидович Адамишин

Как всегда, раньше других ситуацию чувствуют французы. Говоря со мной, министр иностранных дел Жюппе сказал, что на закрытом заседании Миттеран подчеркнул, что надо, наконец, начать помогать России.

Порадовался нескольким старым друзьям, прежде всего, американцу Ричарду Шифтеру, с которым в славные дни перестройки налаживали советско-американский гуманитарный диалог. Дик рассказал доверительно, что в свое время к нему в госдеп приходил Звиад Гамсахурдия. Он просил США поддержать независимость Грузии. Шифтер ответил, что Соединенные Штаты поддерживают стремление к независимости Прибалтийских республик, но против выхода Грузии из Советского Союза.

Перемолвились двумя словами с немцем, членом бундестага, которого принимал в Москве. Он тоже поднял грузинскую тему. По его словам, Гамсахурдия пытался склонить Шмидта к посредничеству с Шеварднадзе, но немцы от этого ушли.

По возвращении из Вены в Москве удалось задержаться ненадолго. Успел, однако, на одном конкретном примере убедиться, как действуют иные ребята в Министерстве обороны. Мы много бились над тем, чтобы помочь грузинам, бежавшим от абхазов, выйти из высокогорного ущелья, где они гибнут от холода и голода. Три раза звонил Колесникову, начальнику Генштаба, наконец, он сказал, что прошла команда Чандарову в Гудауты помочь своими машинами. Но потом военные попросили Шойгу сделать заявление о том, что колонна дошла до пункта под названием Гронта, наткнулась на минированную дорогу и повернула обратно. Поскольку телевидение показало душераздирающие кадры о бедствии в ущелье, Козырев попросил меня дать публичные пояснения. Повторил то, что сказал Шойгу. Оказалось, что всё – липа, никаких мин, меня же выставили в роли дезинформатора.

В разговоре со мной Козырев намекнул, что если не станет Шеварднадзе, большой беды не будет. Подтекст: не ломаться, чтобы ему помочь. Влезать во внутренние дела, действительно, очень сложно, но на этот раз расклад очевиден. Даже если считать Шеварднадзе злом, как это любят делать наши военные, то это гораздо меньшее зло, чем Гамсахурдия, тем более в связке с Дудаевым.

Гейдар Алиев. Девятое октября. А это уже диктуется в Баку, в резиденции, где раньше жил президент Эльчибей, ни больше ни меньше. В Москве добирались до аэропорта по совершенно пустынному городу, встречались только патрули или группы вооруженных людей. Мы с водителем разработали порядок действий: когда нужно проскакивать или, наоборот, останавливаться, чтобы не получить пулю. А здесь – прекрасный вид на море, полное огней. Сейчас Баку мирный, а какие жуткие события происходили в январе 1990 г. Нас с Володей Казимировым направили сюда представлять Россию на инаугурации Гейдара Алиевича Алиева, нового президента Азербайджана.

Естественно, мы интересовались реакцией азербайджанцев на четырехстороннюю встречу в Москве. Министр иностранных дел Гасанов откровенно сказал, что они шли на нее с настороженностью, как бы опять Россия не стала всем командовать. В итоге же остались довольны: хороший, товарищеский разговор, ни один документ не навязывался, дискуссия равноправная. Звучало у Гасанова: постоянно смотрите за тем, чтобы не было с вашей стороны давления. Азербайджан вошел в СНГ не потому, что общество созрело для такого шага, а потому, что люди верят Алиеву. Нынешнее азербайджанское руководство может сделать большой шаг в развитии отношений с Россией, но не надо его подталкивать.

Выяснилось, что азербайджанцы зарезервировали свое отношение к идее контроля над Закавказской железной дорогой. Пояснил Гасанову, что речь идет о помощи Грузии под крышей четырех стран. Азербайджанская часть магистрали будет оставаться только под их собственным контролем. Это его успокоило, Азербайджан на 100 процентов за оказание помощи Грузии. Звиад Гамсахурдия для них – второй Эльчибей, если не хуже. Демократический фронт все свое пребывание у власти в Азербайджане только разрушал. Настало время строить, и люди позвали Алиева, ибо знали, что он – созидатель.

Разговор с французским послом еще раз показал, до чего сильна у них дипломатия. Прекрасно говорит по-русски, хотя ни разу не служил в русскоязычной стране, хорошо разбирается в здешней обстановке. За семь минут, пока ждали начала инаугурации, рассказал мне немало интересного. По его словам, здесь разочарованы турками. Ни одного своего обещания не сдержали, ничего не построили. Наоборот, похоже, что много пограбили. Поэтому отход от турок был довольно быстрый. Сейчас турки очень беспокоятся, как бы Россия опять не укрепила свое влияние. Они тормозят усилия по урегулированию карабахского конфликта под тем предлогом, что этим надо заниматься СБСЕ, Минской группе. В частности, турки против того, чтобы возможные разъединительные силы были российские.

Окружение Эльчибея отличала некомпетентность. Никто ничего не решал. Как выразился француз, была «мягкая анархия». При Эльчибее люди боялись говорить по-русски. На работу не брали тех, кто получил образование в Москве. Но когда на концерте в честь инаугурации Муслим Магомаев обратился к залу по-русски (он просто не знает азербайджанского), то оказалось, что публика прекрасно понимает все нюансы.

Мне показалось, что с точки зрения связей с Россией единственная надежда – это бизнес. С удовольствием узнал, что такие компании, как «Лукойл», «Электрообъединение» и другие продолжают здесь работать.

Хороший разговор состоялся с Гейдаром Алиевичем (он сначала принял меня официально, а потом в качестве сюрприза устроил ужин вдвоем 11 октября, в день моего рождения). Алиев говорил, насколько важны для него были встреча «четырех» в Москве и отдельная беседа с Ельциным. Надо исправлять ошибки, допущенные Эльчибеем, восстанавливать добрые отношения с Россией. «Наше вступление в СНГ хотят представить как возвращение в СССР, но мы знаем, что делаем, и руководствуемся высшими интересами Азербайджанской Республики». Алиев упомянул, что он говорил на эту тему с турками, с их стороны возражений нет. (Тут Алиев, если верить французскому послу, явно дипломатничал.) Азербайджан двести лет был в составе России, и сейчас за короткое время между двумя странами вновь налажены нормальные связи.

Поставил перед Алиевым три конкретных вопроса и получил три конкретных ответа:

1. Не надо пока возвращаться к старой практике охраны границ, Азербайджан все сделает сам. Внешняя граница будет укреплена, а граница с Россией останется прозрачной.

2. Следует юридически оформить соглашение по радиолокационной станции (РЛС). Пусть она останется российской, но требуется принять меры по защите экологии. (Эта станция сыграет свою роль в 2010-х годах, когда Россия, с одной стороны, США и НАТО – с другой, обсуждали возможности совместной работы по противоракетной обороне.)

3. Биоресурсы Каспия: всеми прикаспийскими государствами должно быть найдено практическое решение этой проблемы, иначе – катастрофа.

Много лет спустя была запущена легенда, что Шеварднадзе с Алиевым в Политбюро ЦК КПСС занимались тем, что готовили свои республики к независимости. В