В разные годы. Внешнеполитические очерки - Анатолий Леонидович Адамишин
МИД попросили выяснить реакцию на съезд за рубежом. Многие посольства пригнали риторику. Из честных телеграмм можно понять, что реакция в основном проельцинская, но не безоговорочная. Мало кто обратил внимание на то, что Ельцин обещал выход из кризиса «без танков и баррикад». В это обещание реальная жизнь внесла свои поправки довольно скоро.
На НТВ довольно язвительно и остроумно прокомментировали работу съезда и последующие коллизии. Вообще, средства массовой информации пока на стороне президента.
Зацепило и нас. Сергею Крылову из Верховного Совета прислали письмо с просьбой направить послам указания, подписанные Хасбулатовым. Мало того, что в них брань в адрес президента, в принципе не положено, чтобы МИД рассылал директивы председателя Верховного Совета. Но опять же главное – политика, мы ведь на стороне Ельцина, а не Верховного Совета. Созвал замов (Козырев в отлучке), все они как один говорили: надо посылать, иначе накличем на себя беду. Предложил другую линию – попытаться убедить Хасбулатова не направлять указания. Если не получится, то сказать: извините, я это не могу решить, вопрос передаю Черномырдину.
Удалось мне выйти на Хасбулатова с некоторым трудом и с еще большим – уговорить его не рассылать эту телеграмму. Мой довод таков: МИД направляет только официальные документы исполнительной власти. Побегут послы выполнять Ваши указания, потом будут указания, скажем, Зорькина, где тут будет достоинство страны. Он очень цепко отстаивал свою точку зрения, три или четыре раза отбивал мои попытки. Я уж думал, что вот-вот сдамся, перейду на позицию доклада Черномырдину, что было бы, конечно, нездорово. Но в итоге первым моргнул Хасбулатов.
Вердикт, вынесенный Конституционным судом, дает возможность Хасбулатову просить созыва внеочередного IХ Съезда народных депутатов, для того, чтобы лишить Ельцина власти. Средства массовой информации реагируют на это отрицательно. И самого Хасбулатова ТВ выставляет в неприглядных ракурсах. Сразу же после жестких высказываний Хасбулатова и Зорькина показали похороны матери Ельцина. Там последний жал Ельцину руку, а потом сообщили, что на кладбище он передал ему текст решения Конституционного суда, направленный против президента.
В общем сумбуре продолжают делить собственность. Шохин («Саша», как его называет мой министр), который вроде должен помнить, что начал свою карьеру с того, что Шеварднадзе взял его в МИД, подсовывает президенту распоряжение о конфискации у МИДа здания на Воздвиженке, 9. Нам об этом ни слова.
Двадцать девятое марта. Великолепный вечер за городом, редкий на свободе, а потому особенно приятный. Чуть подморозило, пахнет талым снегом, ощущение весны и свежести. Яркие звезды и только что взошедший месяц. Прямо как у поэта: «Нет безобразья в природе!» Когда мы проходили эти строчки в школе, учитель неизменно спрашивал: «В чем видит безобразие Некрасов?»
А безобразие – в проходящем сейчас IX чрезвычайном Съезде народных депутатов. «Поливают» бедного Ельцина, и, говоря объективно, есть за что. Но от публики, которая неистовствует, дрожь проходит по коже. Руцкой, произносящий страшные речи против президента, женщины-кликуши, выпущенные на трибуну съезда, Иона Андронов, обвиняющий Козырева в предательстве всего и вся. Театр абсурда – иначе не назовешь. Хасбулатов же ведет себя тише воды, ниже травы, очень хорошо освоил весь арсенал манипулирования.
Президент заявил, что настроен на решительные меры, а где они? Как раньше Руцкой, его бросил и Скоков. Еще до съезда Ельцин пожертвовал министром экономики Нечаевым, которого, впрочем, не очень жалко, и министром финансов Барчуком. Хотелось бы надеяться, что это продуманный прием: настолько скомпрометировать несговорчивость Верховного Совета, чтобы потом никакие меры против него не казались жесткими. Как бы в самом деле не кончилось мордобоем.
Постановка вопроса об импичменте президента не набрала нужного количества голосов. И, наверное, все бы так тихо и закончилось, не выступи Ельцин. Он мне очень понравился – доброе русское лицо, характерные жесты и интонации. И хотя сделали вид, как и полагается в хорошей русской деревне, что ничего не произошло, какая-то дама все же выскочила: долго мы будем терпеть этот позор? А через какое-то время сказал свое слово Хасбулатов: вы же сами все видели.
Если русский народ впервые за тысячу лет выбирает президента всеобщим голосованием, то разве может он быть трезвенником? Это было бы против натуры российской. Досталось мимоходом и Руцкому за измену президенту: он – единственный летчик, стреляющий в спину своему ведущему.
Съезд решился поставить на голосование предложение об отстранении от власти обоих – Хасбулатова и Ельцина. В результате оба остались на своих местах. Не хватило нескольких десятков голосов до двух третей, которые необходимы для импичмента. Депутаты потребовали закрытого голосования явно для того, чтобы голосовать не против президента, а за него. Тем не менее не ожидал, что голосов против президента будет так много. Еще более неожиданно – против отстранения Хасбулатова проголосовало 550 человек, то есть он выиграл с большим перевесом, что не преминул тут же подчеркнуть.
Б.Н. сразу же пошел на довольно многочисленный митинг, стал говорить, что не подчиняется решениям Съезда народных депутатов. Ситуация по-прежнему патовая. Съезд ведет себя все более воинственно, я бы сказал, безобразно. Опять наблюдательные советы в средствах массовой информации, опять цензура, опять съезд имеет право снимать с должностей. Все время только и кричали: снять одного, снять другого, разошлись ребята окончательно. Хасбулатов вызвал Ерина на съезд, пытался заставить его прокомментировать заявления Костикова. Они, в самом деле, на грани фола: «кровавая коммунистическая инквизиция» и т.п. Ерин грамотно ответил, что в его функции не входит давать комментарии высказываниям должностных лиц.
Вызвали они и Лужкова, почти сразу начали кричать, снимать Лужкова! Он посмеялся: руки коротки.
Внутренние дела захватывающе интересны, но наш хлеб – внешние. В очередной раз полыхнуло вокруг Нагорного Карабаха. Этим конфликтом, который начался в феврале 1988-го с требований армян Нагорного Карабаха воссоединиться с Арменией (они составляли 85 процентов населения НКАО – Нагорно-Карабахской автономной области), мне пришлось заниматься в общей сложности лет шесть.
Первый эпизод – июль 1988 г. Шеварднадзе поручил Л. Менделевичу, А. Глухову и мне подготовить соображения для Горбачева. Он должен был выступить на Президиуме Верховного Совета. Министр вынес наш труд на
