Ложечник - Марьолейн Хоф

Господин Требс вернулся без коровы и без Камешка и уселся работать на колоду для колки дров, рядом с домом. Там лежали ветки, из которых он выбирал самые тоненькие, подравнивал их и затем привязывал к длинной палке. Делать метлы ему, без сомнения, удавалось гораздо лучше, чем колоть дрова, — за всё время он ни разу не выругался.

Госпожа Требс вязала носок.

— Засучим рукава, — сказал господин Требс. — Будем не жаловаться, но работать. Метлы и носки всегда найдут покупателя.

Янис подобрал себе подходящий кусок дерева. Он начал работать над новой ложкой с поросенком на черенке — ему хотелось сделать что-то, что будет созвучно «Позолоченному кабану».

Локе разрешили выйти во двор, и она погналась за черной собачкой, которая вдруг развернулась в обратную сторону и сама стала с тявканьем гоняться за Локой.

Когда четыре метлы были готовы, господин Требс сказал, что пора идти за коровой. Камешек послушно вернулся вместе со всеми и протрусил за коровой в стойло.

— Скоро будет парное молоко, — пообещала госпожа Требс.

Янис с закатанными рукавами сидел за столом. Его вещи досушивались рядом с плитой. Помыв посуду после ужина, госпожа Требс подвинула стул ближе к масляной лампе и взялась за следующий носок.

Господин Требс сидел, склонившись над книгой.

— Можно посмотреть? — спросил Янис.

— Зачем тебе? — удивился господин Требс.

— Я люблю буквы, — признался Янис. — И картинки.

Господин Требс рассмеялся и подвинул книгу к Янису. По странице тянулся длинный ряд чисел. Рядом с одним числом было написано «мука», с другим — «гвозди», а потом «нитки», «тесьма» и «шерсть».

— Картинок нет, — сказал господин Требс. — Я занимаюсь тем, что существует на самом деле. — Он прошелся пальцем по цифрам. — Здесь написано, сколько что стоит. И заметь, подсчитано всё это не в ложках! Монеты и банкноты — вот на чем держится мир. Я с самого начала веду аккуратный учет всему.

— Зачем? — спросил Янис.

— Затем! — отрезал господин Требс. — Факты и цифры. Объективная истина!

— Он этого не понимает, — вступилась за Яниса госпожа Требс.

— Так я ему объясню, — сказал господин Требс. — Вот сколько ложек ты сделал?

— Половину, — ответил Янис. — Я только начал поросенка.

— Я имею в виду, вообще сколько ты сделал ложек? От первой и до последней.

— Не знаю.

— А знаешь, почему ты не знаешь? — спросил господин Требс. — Потому что ты не вел учет и ничего не записывал! — Он постучал пальцем по лбу. — Ты думаешь, у тебя всё в голове, в целости и сохранности. Но на собственную память рассчитывать нельзя, память штука ненадежная. Факты — вот что тебе нужно. Цифры.

Янис примолк, глядя на страницу. У него есть только собственная память, а господин Требс говорит, что она ненадежная. Сколько ложек, сколько мешков ячменя, сколько кроликов? Он не знал. Когда они поселились в хижине? Даже это он знал только приблизительно.

— Как мне раздобыть денег? — спросил он.

— Деньги, — сказал господин Требс, — нужно заработать.

— Своим трудом, — добавила госпожа Требс. — Например, ты можешь делать ложки и продавать их за деньги, а на эти деньги ты можешь покупать что-то еще.

Янис целиком прочитал первую страницу, все слова и цифры. Деньги не нужны, вот что он понял. Деньги — это меняться два раза вместо одного. Ложки на деньги и деньги на муку.

— Поступления! — распалился господин Требс. — Траты! Аккуратно записывать, день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем и год за годом.

Слушать о поступлениях и тратах господина Требса было скучновато.

— Я пошел спать, — сказал Янис.

— Сегодня ты спишь здесь, — сказала госпожа Требс. — На свежей простыне и под настоящим одеялом.

Янис уже стоял у двери, но послушался. Он видел, что госпоже Требс это будет приятно.

Кровать была мягкая. Янис провалился в чистое и теплое гнездышко. А кроличье одеяло он подожжет, свечкой, как крестьянин из песенки. Пусть Фрид не думает, что это одеяло такая уж ценность. Сшивать между собой шкурки дохлых кроликов — это каждый дурак умеет. Янис свернулся калачиком, в этой большой кровати он вдруг почувствовал себя очень маленьким. Нет, он не будет поджигать кроличье одеяло. Ни за что. Ему уже сейчас его не хватает. Но вот ботинки Фрида он больше не наденет. Уж лучше всю жизнь ходить в носках.

Господин Требс как будто услышал про ботинки. На следующее утро он уже поджидал Яниса с парой коричневых сапог в руках.

— Вот, оставил кто-то из постояльцев.

— Уже очень давно, — поспешила добавить госпожа Требс.

Господин Требс поставил сапоги на пол.

— А точнее, четыре года и пять недель назад.

— А еще у нас осталась шапка, — начала перечислять госпожа Требс. — Очки, ржавый нож и деревянная нога. И всякая мелочь. Знал бы ты, сколько всего люди забывают.

— Как будто всё это ничего не стоит, — добавил господин Требс. — Но пусть не думают, что я буду хранить их забытые вещи вечно.

Янис померил сапоги. Они оказались чуточку велики, но не сильно. Госпожа Требс дала ему пару теплых носков, и с ними сапоги стали в самый раз.

— Тебе обязательно уходить? — спросила госпожа Требс. — Может, останешься? Еще на несколько дней.

— Не могу, — мотнул головой Янис.

Госпожа Требс отерла глаза ладонью.

— Понимаю. Пожалуйста, забудь то, что я говорила про Фрида. Может быть, он желал тебе только добра. Знаешь, что мне кажется? Он пытался тебя защитить. Он думал, что там, на горе, ты будешь в безопасности.

— Ерунда, — сказал господин Требс. — Нигде нельзя быть в безопасности. Дабберталь-то мальчика нашел. Везде есть проходимцы. Что на горе, что внизу.

— Схенкельман, — сказал Янис. — Его настоящее имя — Схенкельман.

— Проходимцы — они проходимцы и есть. Как бы они ни назывались.

После завтрака время будто бы ускорилось. Янис надел свою одежду. Она почти высохла, только толстая суконная рубаха была еще сыровата. Лока прибежала и радостно прыгала вокруг. Камешку разрешили выйти из стойла, и Янис приладил к нему седло, затянул все ремни и прикрепил корзины.

Госпожа Требс подложила в одну из корзин флягу и обернутый тряпицей сверток.

— Припасы в дорогу, — пояснила она. — И еще кое-какая мелочь.

— Я за всё заплачу. — пообещал Янис. — Монетами и банкнотами. Когда вернусь.

— Конечно, — поддакнул господин Требс.

— Там на кровати лежит ложка с поросенком, — сказал Янис. — Это вам. Только поросенок без хвоста, времени не хватило.

Янис надеялся, что госпожа Требс еще раз обнимет его напоследок. Он всё медлил у калитки. Госпожа Требс подошла, обняла его и поцеловала