Круг Шести. Руны и кости - Лени Вамбах

Все кивнули.

– Те, кто оказался в безопасности, были… в высшей степени благодарны. Оракул даже изрек им пророчество.

– Оракул? – спросила Эла с застенчивой улыбкой.

– Особое магическое существо. Народ, быть принятым в который можно только по особому случаю. Оракулы видят будущее. Прославленный греческий оракул в Дельфах принадлежал к этому народу, – быстро разъяснил Улисс. Эла выглядела так, словно поняла, но была притом ошеломлена. Еще бы.

– Оракул возвестил, что некогда явится член их рода, у которого будет дар, превосходящий дар любого другого. Этот человек станет либо благословением, либо тягчайшим проклятием для человечества, – продолжал Эмеральд. – С тех пор, когда рождается ребенок с магическим даром, семья по всему миру ищет лучших хранителей. Для Ориона они выбрали сестру моей наставницы. Она опекала его, пока он не повзрослел, а потом встала между ним и какими-то чарами, которые ее убили. Затем наставница послала меня.

– Чтобы защищать Ориона – или всех нас от Ориона? – спросил Алекс.

Эмеральд пожал плечами.

– Какая разница? Пророчества оракулов имеют свойство быть самоисполняющимися. Что мне известно – это что Орион владеет единственными в своем роде способностями. Когда я впервые встретил его, нам было по семнадцать лет, и в тот самый день умерла его кошка. Она стала очень стара, она и сама была маленьким котенком, когда впервые легла в его колыбель. Умирает его защитница и едва не умирает сам Ори, затем лучшая подруга… Он на моих глазах вызвал кошку обратно к жизни.

Боль и усталость Сирены как сдуло. Она села столь резко, что закружилась голова, – но не она одна. Все уставились на Эмеральда, как если бы он был исчадием ада.

– Орион – некромант? – выдавил Алекс.

Сирене вспомнилась праздничная ночь. Чародей, который не должен был быть живым… откуда у отступников такие способности?

Прежде чем ее шок обернулся яростью, Эмеральд презрительно фыркнул.

– Европейский путь магии так… узок. Для вас все либо черное, либо белое, – проворчал он. – Каждое умение, связанное с жизнью и смертью, вы называете некромантией. Из-за этого вы стали так бояться этого слова, что просто не замечаете целой отдельной ветви магии. Вы втемяшили себе, что некромантия – это дар заклятий, верно?

Улисс медленно кивнул, но впервые промолчал.

Эмеральд резко покачал головой.

– Это чушь. Магия жизни и смерти – особая ветвь. Как любой владеющий даром заклятий имеет и еще какой-либо дар, так же и с теми, кто владеет некромантией. Орион никого не оживляет так, как того чародея, которого видели Сирена и Эла. Он может призывать обратно души, ушедшие дорогой смерти. Если они мертвы лишь недавно, они просто возвращаются в свои тела. В ином случае кто-то должен создать для них новый сосуд.

Сирена не была уверена, не является ли все это словесной эквилибристикой, призванной защитить близкого ему человека. А может быть, и себя самого – от неудобной правды. Призывать обратно души или оживлять кого-то – звучало для ее ушей почти одинаково.

– Значит, Орион мог воскресить для своих целей войско мертвецов, – мрачно заключил Алекс.

– Он бы никогда не поступил так! – скрестив руки на груди, возмутилась Эла. – Орион… не такой. Каковы бы ни были его способности, он хороший человек.

– Эла, ты не понимаешь… – начал было Алекс, но мгновенно наткнулся на столь гневный взгляд, что сник.

– Думаю, что не понимаешь ты, Александр! Хоть когда-нибудь Орион сделал что-нибудь такое, чтобы оправдать ваше недоверие, кроме того, что родился с умением, которого никогда не желал? Хоть когда-нибудь он был жесток, или властолюбив, или эгоистичен?

– Он действительно не имеет отношения к ожившим мертвецам в Париже? – вмешалась Сирена, не давая Алексу ответить. – И что происходит с призываемыми назад душами?

– До сих пор он считаные разы использовал свою магию, – ответил Эмеральд как-то слишком уклончиво. – Он всегда говорил, что не сможет вынести бремя ответственности, если подобные способности будут выпущены в мир.

Сирена смотрела пронизывающе.

– Это не ответ на мои вопросы.

– Насколько нам известно, Орион не имеет отношения к этим мертвецам. Те, с которыми я сам столкнулся несколько часов назад, непохожи на тех, которых поднимает способность Ориона. Его возвращенные души… очень верные. – Эм бросил на Алекса короткий взгляд. – Да, это значит, что он мог бы поднять для своих целей войско мертвецов, как ты очень удачно отметил. Но он никогда бы этого не сделал.

– Неудивительно, что наши гости так боялись его, – пробормотала Сирена. Постепенно у нее начинала болеть голова. – Я почувствовала что-то. Когда он сказал, что они должны взять его, а не нас. – При воспоминании Сирену охватила дрожь, и она не знала, хороший это знак или плохой. Эта магия была столь… могущественной.

– Да, даже совершенно обычные люди могут чувствовать перемену в воздухе. – Эмеральд кивнул с серьезным видом. – И особенно в таком месте, как Париж. Мертвые здесь очень… вездесущи.

– Это все чудесно, но совсем не меняет того, что Орион – некромант. И что вы не можете предвидеть, как он распорядится своими способностями, – сказал Алекс, впрочем, почти примиренно – как если бы честность Эмеральда несколько успокоила его. Или же он просто был слишком изможден, чтобы вступать в стычку с таким опасным хранителем.

– Я верю им, – внезапно сообщил Улисс.

– И я знаю Ори. Он никогда не сделает ничего, что повредило бы другим людям, – подтвердила Эла.

Сирена не знала точно, что об этом думать. С одной стороны, переварить эти сведения было трудно. С другой – Орион действительно никогда не делал ничего, что указывало бы на темные козни. И если их враги боятся его, это может пойти только на пользу. Впрочем, без Ориона у нее бы не оплавилось лицо.

– Я согласна с вами, – заявила она, глянув на Алекса.

Теперь все смотрели на Алекса, который, однако, по-настоящему видел лишь Сирену.

– Мы теперь вместе. Мы все, хотим мы этого или нет, – произнесла она тихо, зная, что все слушают внимательно. – Один из нас в опасности. Он сказал еще кое-что. Он станет держаться так долго, как только сумеет, но мы должны собраться вместе и прислушаться к нашей интуиции. Моя говорит мне отчетливо, что настало время вместе вернуться в Зал Мертвых. Что бы ни пришлось делать потом… Если мы откажемся, последствия будут много хуже, чем когда сходит с ума один отдельный некромант.

* * *

Сирена медленно повернулась к зеркалу. Ее лицо выглядело… точно так, как ощущалось: совершенно уничтоженным. У Эма очень хорошо получилось перевязать ее раны – так, что