Пустая комната №10 - Серафина Нова Гласс
Я сижу в машине на парковке у «Платанов», размышляя, нет ли на ноутбуке каких-то свидетельств его романа, узнает ли об этом полиция, и тут вижу, как перед офисом паркуется Касс.
Прошло уже несколько недель с тех пор, как она навещала отца, я узнала об этом из слухов, циркулирующих в «Платанах». Она отсутствовала всю ночь и вернулась сама не своя, если верить сплетням. Все гадали, что могло случиться, не предполагая ничего хорошего, потому что с того вечера она ведет себя как зомби, хотя и всячески пытается это скрыть.
Обычно она паркуется на задах офиса, но не теперь. Касс выходит из машины и несколько мгновений просто стоит, глядя в сторону здания. Выглядит она ужасно. Лицо бледное, как у привидения, волосы всклокочены. Она медленно подходит к двери своей квартиры и исчезает внутри. Совершенно очевидно – с ней творится что-то неладное. Она что-то знает. Может, из-за этого ее мучает чувство вины?
По пути в участок я думаю о Монике и о том, что, возможно, найду нужные ответы в ноутбуке, если его вернут. По крайней мере, стоит порыться в нем, прежде чем обвинять лучшую подругу, сказанного-то уже не воротишь. С тех пор как я нашла записи телефонных разговоров, мы с ней почти не общались. Конечно, надо было сразу с ней поговорить, но я почему-то тянула, уклонялась от приглашений и придумывала отговорки, чтобы быстро завершить разговор, когда она звонит, просто пока не узнаю больше. Она бы все равно солгала, верно? Если произошло что-то, о чем Моника не хочет мне рассказывать, она просто солгала бы, и, если я намекну, что знаю об их общениях, лучше не станет. Мне поможет только терпение.
За несколько дней после того дурацкого вечера я не обменялась с Каллумом и парой слов. Мы избегаем друг друга и неловко киваем, когда сталкиваемся на площадке у бассейна. Я методично обследую каждый дюйм квартиры – каждую коробку, каждый лист бумаги, каждую фотографию – в поисках того, что могло бы вернуть жизнь в прежнее русло. Поэтому, когда мне звонят из полиции и сообщают, что появилась новая информация и она касается ноутбука Генри, меня охватывает нетерпение – по крайней мере, они нашли хоть что-то, оправдывающее мое возвращение к делу.
На рабочем столе ноутбука есть файл с надписью «Налоговая декларация за 2012 год», а в нем все пароли от соцсетей, электронной почты и всего остального, чтобы были записаны в одном месте, когда Генри неизбежно их забудет. У меня они хранятся в аналогичном файле на телефоне с пометкой «пароли», но, наверное, он весьма разумно посчитал, что никому не придет в голову заглянуть в файл с налоговыми декларациями за 2012 год. Разумеется, к полиция это не относится.
У меня пока не было доступа ни к его рабочему столу, ни к социальным сетям, ни к электронной почте. Копы как бы между прочим сразу после его смерти попросили отдать ноутбук, и все утекло сквозь пальцы, прежде чем я успела подумать, что тот нужен мне для собственного расследования. Отказать было нельзя. Список паролей откроет мне целый мир, я узнаю, чем он занимался на самом деле, ведь полиция не в курсе, что искать, потому что не знает о романе, и определенные контакты ничего не значат для копов. Но я сразу пойму.
Приезжая в участок, я настраиваюсь на то, что сначала буду долго ждать, а потом снова отвечать на разные вариации одних и тех же вопросов от того же детектива, который считает, будто ему удается внушить мне, что я их союзник, а не подозреваемый. Но все происходит совсем не так. Меня сразу же проводят в коридор. Никакого ожидания. Черт. Наверное, это плохой признак, раньше такого не было.
– Миссис Хартли. Спасибо, что пришли.
Я поворачиваюсь и вижу, как детектив Харрисон быстро идет ко мне, открывает дверь и жестом приглашает войти. Следую за ним в маленькую унылую комнату, как уже много раз до того. Четыре стены, стол, две бутылки воды и леденящая душу атмосфера.
– Вы нашли в ноутбуке все, что вам нужно? – спрашиваю я.
– Да, и отдадим его вам в ближайшее время.
Его тон отличается от прежнего – немного теплее, пожалуй. Я понимаю, что больше их не интересую, иначе мне не стали бы возвращать ноутбук, верно? Так что же они обнаружили?
– Мы вас долго не задержим, у меня всего один вопрос.
– Хорошо, – говорю я, прижимая сумку к груди и желая оказаться где-нибудь в другом месте.
Но я понимаю, что придется вытерпеть еще один раунд вопросов.
– Генри написал письмо… вам.
– В каком смысле? О чем вы?
– Оно на рабочем столе его ноутбука. Так вы его не видели?
Я лишь в смятении таращусь на детектива, по-прежнему сжимая сумку, и бездумно грызу ноготь, чтобы успокоиться.
Детектив щелкает по клавиатуре на ноутбуке и поворачивает его, чтобы я видела.
Письмо адресовано мне. Я не могу избавиться от мысли, что это последнее письмо от Генри. С колотящимся сердцем я подаюсь вперед.
– Мы нашли тот же текст в неотправленном письме для вас, – говорит Харрисон, и я читаю то, что вижу на экране. Драгоценные слова Генри, обращенные ко мне.
Я люблю тебя, Анна. Прости за все ошибки, которые я совершил. Теперь я хочу признаться. Я начинал писать это письмо десяток раз. Меня переполняют стыд и чувство вины, и ты имеешь право знать, почему все пошло кувырком.
Я молча молюсь, чтобы он не написал, что убил кого-то, как сказал по телефону в последний день жизни, я ведь знаю – это неправда, он бредил, и полиция не должна это услышать, иначе встанет на бессмысленный путь поиска того, о ком он говорил. Но я продолжаю читать, и в письме нет ничего подобного. Оно короткое. И загадочное.
Да, я принял определенные решения и причинил людям боль, но это еще не означает, что я тебя не люблю. Мне так много нужно тебе сказать, и письмо кажется слишком примитивным и не передает всей правды. Если со мной что-то случится, видео на моем телефоне все объяснит. Если я пойму, что мне угрожает опасность, то отправлю его тебе. Когда ты получишь это письмо, скорее всего, будет уже слишком поздно. В таком случае мне очень жаль, я сам во всем виноват. Посмотри видео, которое я снял. И тогда
