Круг Шести. Руны и кости - Лени Вамбах
Улисс смотрел на него пристально, и Алекс ощутил также взгляды Сирены и Элы.
– Никто из нас не выбирал себе семью, Улисс, – тихо сказала Сирена. – Кому, как не нам с тобой, знать это?
Улисс, похоже, порывался возразить – на его веснушчатом лице эмоции сменялись одна за другой: гнев, отрицание, недоверие и, наконец, нечто вроде смирения.
– Ты права, – прошептал он, испытывая от этих слов, казалось, почти физическую боль. – Извини, Фабре.
– Ничего. Мы теперь все… на нервах.
Улисс, слегка подавшись вперед, коротко кивнул ему, прежде чем вернуться в круг.
– Кое-что в последние дни я все же сделал. Я изготовил рунную доску. – Он взглянул на Сирену. – Говоря просто, это руны на куске дерева, которые можно активировать посредством витающей в воздухе магии. Тем самым я проверяю концентрацию магии в городе и записываю значения утром и вечером.
– И? – спросил Алекс с любопытством.
– Общий уровень растет, причем непрерывно и скачкообразно. По утрам магия сильнее, в течение дня она ослабевает.
– I morti ballano nella notte.
– Что «мертвые»? – переспросила Эла.
– Мертвецы танцуют в ночи. Итальянская поговорка, из магического сообщества, – объяснила Сирена. – Она возникла в Венеции, там есть остров, где обитают призраки – так много, что даже люди заметили это. По ночам мертвецы там действительно буянят.
Эла скривилась.
– Звучит жутко.
– За все деньги мира я бы не отправилась на этот остров ночью, – ответила Сирена; такой серьезной она бывала очень и очень редко.
А это значило, что такое предприятие было смертельно опасно.
– Если это своего рода закономерность, то в ней есть смысл. В конце концов, и здесь мы находимся под властью мертвых. И в течение дня магия используется всеми нами, – проговорил Алекс.
Улисс издал звук, означавший, видимо, согласие.
Между тем Эла наконец поняла, что ей теперь ничто не угрожает. Придвинув к себе один из стульев, она села.
– В ночь перед праздником мне снился сон. Я была в катакомбах; со мной заговорила супруга чародея, погребенного в мавзолее, и предостерегла меня от той магии. И от цены, которую придется заплатить за великое могущество.
– Что это была за женщина? – спросил Улисс, прищурившись.
– Ну, она утверждала, что была его соратницей в той войне, а затем сама вызвалась хранить этот Зал.
– В таком случае это был не сон. – Улисс затряс головой. – Мои двоюродные бабки, они… своего рода медиумы. Прежде, когда Круг еще был более самостоятелен, он регулярно назначал кого-то из них на эту должность. Будь Круг уничтожен или пожертвуй он собой, этот человек сберег бы историю и передал ее живущим.
– И я – такого рода медиум? – спросила Эла, слегка побледнев.
Улисс тускло улыбнулся.
– Не думаю. Ты просто… очень восприимчива к магии, я понял это в минувшую ночь. Я еще не встречал такого у людей. Даже у него. – Улисс махнул головой в сторону Алекса, чьи брови поползли вверх.
– Она – естественный проводник?
– По меньшей мере, я так полагаю.
– Она могла видеть меня, хотя я была в руническом одеянии, – вмешалась Сирена. – И ведь тогда ты еще ничего не знала о магии, верно?
Эла молча помотала головой; ее взгляд скользил между собеседниками.
– Высока вероятность того, что все мы обладаем некоей способностью, делающей нас интересными для магии, – сказал Улисс, пожав плечами. – В принципе, это неважно. Однако мне интересно, что именно написано на рунических камнях. Когда я был в Зале, у меня не хватило ума сравнить руны с переведенным посланием.
– Значит, ты хочешь попасть туда снова? – спросила Сирена с сомнением.
Видимо, Алекс был не единственным, у кого от посещения Зала не осталось положительных воспоминаний.
– У Ори и Эма тоже была подобная мысль, – тихо сказала Эла, явно не зная, куда деть лежащие на столе руки. – Снова, теперь уже зная, что к чему, отправиться в этот Зал и все там осмотреть.
– И ты бы тоже пошла? – Улисс взглянул на нее. Вопрос прозвучал совершенно нейтрально: занятный контраст с тем недоверием, которое слышалось в его тоне еще совсем недавно.
Алексу захотелось отметить этот день в календаре: ему удалось кого-то уговорить. Что за чудо!
Эла помедлила. Ее взгляд скользнул к Алексу. Конечно, в целом у нее не было охоты вновь спускаться в катакомбы так глубоко. Не после того, что она там пережила.
– Да, – наконец согласилась она. Кажется, ее это поразило не меньше, чем Алекса.
Она заметила выражение его лица и невесело улыбнулась.
– Сколь велик шанс, что я вновь заблужусь и в ходе ритуала буду принесена в жертву каким-нибудь злым чародеем?
– К счастью, даже злым чародеям можно хорошенько двинуть между ног, – заявила Сирена, зловеще улыбаясь. – Я дам тебе с собой несколько вещиц, чтобы ты могла защищаться.
– Так она теперь твоя лучшая подруга? – вздохнул Улисс.
– Такое случается, когда вдвоем сражаетесь против оживленного чародея, – откликнулась Сирена. – Пока вы где-то развлекались вдвоем прошлой ночью – прошу, избавь меня от деталей, – мы вместе исполнили сложную работу.
– Сложная работа и ты – в одной фразе? Я думал, ты сгоришь при одной мысли об этом, – пробормотал Алекс, предусмотрительно пригнувшись – так что брошенная Сиреной ручка пролетела над ним.
– Как ни странно, я согласен с Фабре, – сказал Улисс – и оказался слишком медлителен. В лицо ему прилетел блокнот.
У магии, должно быть, неплохое чувство юмора, если она полагала, что они предназначены для каких-то великих дел.
* * *
Улисс и Эла остались в комнате, чтобы распланировать вылазку в Зал. Сирена объявила, что ей срочно нужны кофеин и сахар, иначе она не может ни за что ручаться, – и Алекс принял на себя миссию пойти с ней.
К несчастью, у него было чувство, что он что-то ей
