Аромат - Поль Ришардо
– Мы тут скоро закончим, – заверила она, наклоняясь к открытому окну.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я тоже остался? От меня больше пользы, когда я рядом.
Норе пришлось сделать над собой усилие, чтобы отослать грустно взирающего на нее Элиаса. Она знала юношу всего две недели, но его талант, целеустремленность, готовность помочь и всплески отчаянной смелости очень ее впечатлили. До такой степени, что она поймала себя на том, что дважды искала его взглядом во время ольфакторного допроса. Но, учитывая дальнейшее, ей надлежало остаться одной.
– Давай-давай. Выметайся. Увидимся в центре.
Она похлопала по крыше машины, и та тронулась. Вскоре из всех следов присутствия «Фрагранции» в Этампе остались только Нора и Франсуа, ее водитель. На парковке бледным туманом оседала пыль, поднятая чередой уехавших один за другим автомобилей. Туфли-лодочки молодой женщины, недавно блестевшие черным лаком, покрылись белесым налетом. Солнце стояло высоко в небе. Чтобы посмотреть вдаль, Норе пришлось приложить к бровям сложенную козырьком руку. Было сухо и жарко. Горизонт ходил волнами горячего воздуха. Через какое-то время Нора глянула на часы. Али Аббад опаздывал на тридцать минут. Неприятно, но волноваться рано. С того момента, как Стив поделился результатами своих изысканий относительно инспектора, Нора куда меньше тревожилась о своей судьбе. Все ее внимание сосредоточилось на генеральной ассамблее. Та должна была начаться четверть часа назад. Если учесть, что стояло на кону, дебаты обещали быть долгими. Достаточно долгими, чтобы она успела вернуться в центр до их завершения. А может, даже поучаствовать в подсчете голосов. Важно, чтобы она была там и сама донесла новость до Элиаса. Но время терпит. Молодой человек, будучи простым ассистентом, не мог ни попасть на собрание, ни узнать его результаты. Она успеет и сообщить ему об упразднении филиала, и поговорить о его будущем. Да, пост ольфактора ему пока не светил, но в ее силах подыскать ему какую-нибудь другую временную должность. Однако для этого ей сначала следовало встретиться с Корнелией…
Как раз в тот момент, когда она наклонилась, чтобы протереть свои побелевшие лодочки, из-за поворота выскочила и затормозила между нею и Франсуа, снова подняв едва осевшую пыль, машина Али. Следователь поспешно выбрался из кабины, извиняясь за вынужденную задержку. Начальство пыталось выяснить причину незапланированного перекрытия дороги. Нора шагнула к Аббаду и пересказала результаты ольфакторного допроса.
– Что вы такое говорите?! Разумеется, это он. Просто ваш тест не сработал.
– Выводы совершенно однозначны. У нас нет оснований обвинять Симона в изнасиловании Одри. Я ждала вас исключительно для того, чтобы сообщить, что «Фрагранция» выполнила свою часть договора и более не принимает участия в расследовании.
– Попробуйте еще раз. Говорю вам, здесь ошибка. Повторите допрос, или я доведу до сведения Корнелии, что вы обычная наркоманка.
– Желаю удачи.
Открытия, сделанные Стивом, в корне изменили расклад сил между Норой и Али. Начальник отдела кибербезопасности, изучив досье, которое Аббад всучил ей в парке Мелёна, заметил кое-что любопытное. А именно отсутствие документов, исходящих из канцелярии гособвинителя. Проведя более тщательный поиск, он обнаружил, что прокуратура вовсе не обращалась к «Фрагранции» за помощью. Мало того, два дня назад дело о нападении на Одри было прекращено за недостаточностью улик. Али действовал в одиночку. Эта новость позволила Норе развернуть ситуацию в свою пользу. Она поспешила принести Корнелии извинения за перерасход средств, использованных ею в течение последних недель. Дескать, в твердой уверенности, что к делу подключена прокуратура, она предпочла разыграть карту полного сотрудничества. Но, как оказалось, Аббад с самого начала им лгал. Реакция Корнелии не заставила себя ждать. Безоговорочное исключение следователя из списка привилегированных партнеров «Фрагранции» и направленная комиссару Мелёна просьба или понизить того в должности, или вообще изгнать из рядов служителей закона. Через несколько дней новым посредником между полицией Мелёна и центром станет один из коллег Аббада. Так что теперь слова опороченного следователя никто не примет всерьез. Он мог рассказывать все, что ему заблагорассудится. Никакой веры ему не будет. В заключение Нора извинилась за то, что была вынуждена прибегнуть к подобным мерам.
Аббад в отчаянии обхватил голову руками. И не из-за унижения и возможного наказания, а потому, что ее слова положили предел той помощи, которая была так для него важна.
– Очень прошу, попробуйте еще раз. Я знаю, что это он! – взмолился Али.
Нора напомнила, что ее вообще ничто не обязывало проводить допрос Симона. Она была в курсе лжи следователя еще до начала операции и, однако, несмотря на всю опасность для конфиденциальности «Фрагранции», довела процедуру до конца.
– Ради Одри, – добавила она, кладя руку ему на плечо. И напоследок сказала: – Вы хороший человек, Али. Этой молодой женщине очень повезло, что вы рядом. Мне жаль, что наше сотрудничество закончилось на такой ноте.
– Это невозможно. Вы где-то ошиблись. – Али схватил ее за локоть, пытаясь удержать.
– Пустите меня. Вы только и делаете, что твердите, будто виновен именно Симон. Но какими фактами вы располагаете?
– Эмилия, видео, моя интуиция…
– Али, послушайте, у вас ничего нет. Ни тени доказательств. Ноль. Зеро. Хватит. Вы не подозреваете Симона – вы надеетесь, что это он. И в свои измышления вы втянули меня.
Нора высвободилась из его хватки и, бросив на следователя сочувственный взгляд, села в машину. Мгновением позже она покинула паркинг вместе со всей его пылью. Перед поворотом Нора через заднее стекло еще раз глянула на совершенно разбитого человека. Она винила себя. Но не из-за расстроенного полицейского, а из-за того, что, испугавшись, позволила собой манипулировать.
По дороге она получила информационное оповещение от административного отдела «Фрагранции»: «Генеральная ассамблея завершилась. Решение об упразднении прошло». Быстрее, чем предполагалось. Оставалось надеяться, что никто не расскажет Элиасу о принятом решении. Впрочем, и в этом случае особых оснований беспокоиться она не видела. Для успокоения совести Нора набрала его номер и попала на автоответчик. При других обстоятельствах она бы не встревожилась. Но если последние дни с их чередой невезения ее чему-то и научили, так это тому, что следует всегда ожидать худшего.
35
Элиас сидел в машине, везущей его обратно в центр. Он был исполнен энтузиазма и благих намерений: казалось, мир наконец открывается перед ним. Стажировка проходила лучше, чем он смел надеяться. За десять дней он пережил больше приключений, чем за всю предыдущую жизнь. Конечно, результаты допроса его разочаровали, но
