Сломанная стрела - Кертис Кэмерон
Размытые края света вдали заострялись, образуя квадрат. Края казались размытыми, потому что металлические прутья решетки рассеивали свет. Мы стояли под проёмом. «Надо опрокинуть решётку», — говорю я Рин. «Я сделаю скамейку. Забирайся. Прежде чем вытаскивать её, убедись, что с другой стороны никого нет».
Я встаю на четвереньки. Вытягиваю шею, чтобы нос и рот не выходили за пределы воды. Вода всё ещё довольно глубокая, но течение уже не такое бурное. Рин наступает мне на лопатки и тянется к решётке. Я стискиваю зубы под её тяжестью и оглядываюсь назад, туда, откуда мы пришли.
Молитесь, чтобы за вами не последовала якудза.
Раздаётся металлический скрежет, когда Рин сдвигает решётку. Именно скрежет, а не скрип. Решётка не на петлях, как предыдущая. Рин скользит металлической рамой по каменному полу. «Кажется, я нашла», — говорит она.
Рин подтягивается, освобождая мою спину от своего веса.
Я встаю. Она вползла в комнату и смотрит на меня. «Здесь никого нет», — говорит она.
Я тянусь к краю отверстия, подтягиваюсь и просовываю ногу. Рин хватает меня за руку и помогает перелезть через край. Я опираюсь на локоть и осматриваю комнату.
Она находится на одном уровне с бомбокамерой, но вдвое ниже. Я был прав — бомбокамера была модифицирована. Эта камера освещена голыми лампочками малой мощности. Пол из плоских камней, деревянные стены. Абсолютно голая. Потолок — именно то, что я ожидал увидеть в книге Штейна. Гладкая, струганная сосна.
Поддерживается прочными балками. Лестница, пристроенная к дальней стене, ведёт на верхний этаж.
Вместе мы устанавливаем металлическую решётку на место. Я чувствую себя в большей безопасности.
Я указываю Рину на отверстие. «Следи за решёткой».
Если якудза атакуют снизу, мы можем перехватить их, когда они попытаются пробраться внутрь.
Пока Рин наблюдает за ливневым стоком, я наблюдаю за лестницей. Достаю телефон и проверяю, работает ли он.
Погружение в холодную воду не пошло бы ей на пользу. Я нажимаю на быстрый набор номера Штейн. Она тут же отвечает.
«Брид, где ты?»
Мы в замке. За западным цветком есть проход. Снаружи он соединён с трассой E10 замаскированной дорогой. Внутри он поддерживает узкоколейную железную дорогу. Путь ведёт в подземную камеру в центре замка. Бомба «Толстяк» находится там. Полагаю, она активирована, и детонатор установлен. Она установлена на прочной колёсной железнодорожной люльке. Эта люлька предназначена для того, чтобы катить боевую бомбу по проходу. Всю конструкцию можно погрузить на грузовик, ожидающий у входа. Небольшая поездка к трассе E10, и сеть автомагистралей доставит их куда угодно.
«Господи», — говорит Штейн. «Высылайте. Прямо сейчас».
«Не могу», — говорю я ей. «Нас атаковали якудза в бомбохранилище, и мы нырнули в ливневую канализацию. Мы прячемся внутри замка. Попробуем выбраться».
«Как вы связались с Якудза?»
«Теперь это неважно, правда? По пути Нико превратил трёх часовых в гамбургер. Должно быть, смена караула обнаружила их тела».
«Вы встречали Сорю и КОК?»
«Отрицательно. Но Сорю прилетел на двенадцать часов раньше нас.
Вокруг бомбы стояло полдюжины учёных и инженеров в белых халатах. Можно с уверенностью сказать, что они…
установил инициатор, так как не увидел открытых панелей.
Бомба готова к транспортировке».
«Генерал Конго и его ударная группа находятся в Оите. Они в десяти минутах от вас. Я передам ваши разведданные».
«Где разведка морской пехоты?»
«Со мной. Я в Йокоте с V22 Osprey и двадцатью пятью морпехами-разведчиками. Проблема в том, что этот шторм нас загнал в мель. Придётся ждать, пока он пройдёт».
V22 Osprey — футуристический конвертоплан Bell с вертикальным взлётом и посадкой. Это гибридный транспортный самолёт, способный выполнять функции как самолёта, так и вертолёта. Он быстрее вертолёта и используется морской пехотой в качестве многоцелевого транспортного средства.
«Здесь проясняется».
«Траектория шторма движется на северо-восток, в сторону Токио. Вышка не даёт нам взлететь».
«Конго знает?»
"Конечно, нет."
«Мне будет лучше здесь, на небе, рядом с тобой», — говорю я.
«Хорошо. Я поищу информацию и посмотрю, смогу ли узнать что-нибудь ещё».
«Брид, тебе следует уйти сейчас же».
«Это хороший совет, Штейн. К сожалению, я не знаю, как. Буду держать тебя в курсе».
"Удачи."
Я отключаюсь и поворачиваюсь к Рин. «Генерал Конго нанесёт удар по этому замку», — говорю я. «Когда прибудут силы быстрого реагирования, мы не будем им мешать».
«А как же Нико?»
«Я хочу найти Сорю и Кока. Посмотрим, встретим ли мы Нико по пути».
OceanofPDF.com
30
OceanofPDF.com
КРЕПОСТЬ
В Японии всё тонко. Ничто не бросается в глаза. Этот унылый, унылый район с высокими деревянными заборами скрывает прекрасные сады. В доме с простым фасадом скрываются элегантные комнаты с татами, масками Но на стенах и дорогими репродукциями свитков Гэндзи и Хэйдзи.
Мотивы и эмоции скрываются с одинаковой тщательностью.
Взгляните на изощрённый метод Такигавы Кена, который познакомил меня со своим братом. Мы с Рин с самого начала почувствовали влечение друг к другу. Наша встреча в её додзё была прелюдией. Думаю, именно тогда она и решила, что переспит со мной.
Интерьеры домов, офисных зданий и замков ничем не отличаются. Японцы избегают банальностей. Считают их вульгарными. Каждая чистая, элегантная комната с татами — это нечто глубоко личное.
Двери не распахиваются настежь. Сделанные из деревянной рамы и обоев, они открываются и закрываются по бесшумным рельсам. Иногда стены и обои непрозрачны. Иногда они полупрозрачны, намекая на то, что можно увидеть по ту сторону. Мужская и женская спальни могут быть разделены обоями. Чтобы дать каждому возможность взглянуть на тело другого, чтобы дразнить и возбуждать.
Мы с Рин поднимаемся по лестнице на этаж над каменным подвалом. Замок Араши – изысканная демонстрация богатства. Комнаты чистые и ухоженные. Этот этаж – настоящий арсенал, военный музей отполированных самурайских доспехов и оружия. Шлемы, нагрудники и кожаные доспехи имеют шарнирные соединения, обеспечивающие самураю максимальную свободу движений.
Мечи. Бесконечные комнаты, каждая из которых посвящена одному дайсё.
— катана и вакидзаси. Это знак уважения, ведь каждый меч — священный предмет, заслуживающий своего особого места.
«Чье это место?» — спрашиваю я Рина.
«Даймё», — говорит Рин так, словно ответ очевиден.
«Господин, обладающий огромным богатством и властью».
Я с трудом ориентируюсь. Мы либо в юго-восточной башне, либо в одном из зданий, связанных с ней. Я хочу попасть в донжон. Что-то подсказывает мне, что именно там мы найдём Сорю и Кока.
Мы поднимаемся на третий этаж. Если мы в здании, это будет самый верхний этаж. Башня может возвышаться ещё на один-два этажа. Башни не все одинаковые. Снаружи я заметил, что они разной высоты. Некоторые четырёхэтажные, некоторые пятиэтажные.
Слева от нас окна. Я выглядываю и вижу двор. Улыбаюсь про себя. Я правильно ориентируюсь. Мы идём к донжону. Справа от нас – стена замка и лес, слева – двор, а перед нами – либо донжон, либо юго-восточная башня.
Главный замок — вот он, виден в окно. Шестиэтажный, внушительный. Богато украшенные крыши.
Красивые фронтоны и широкий балкон, окружающий шестой этаж. Он отделен от нас юго-восточной башней и двумя внутренними зданиями. Шторм утих. Проливной дождь перешёл в морось.
«Я не вижу никаких якудза», — говорю я.
«Они здесь», — тон Рина выражает абсолютную уверенность.
«Посмотрите на размеры замка. Там хватит места для сотен.
Думаю, для поддержки людей, которых мы видели с бомбой, их будет не меньше тридцати. Вопрос в том, где они?
«Как ты думаешь, где они?»
«Мы встретили десять снаружи и в комнате с устройством. Десять будет в башнях. По два-три в каждой. Ещё десять с Сорю и КОКом в донжоне».
